Исповедь волгоградского отцеубийцы: «Тюрьма – монастырь для заблудшей души»

Источник: газета «Родной город»

Семь лет своей жизни Олег Семенов провел в колонии строгого режима. В пьяном угаре он забил до смерти любящего отца. Волгоградец искренне надеется, что его рассказ предотвратит хоть один страшный поступок.

«Я!»

Олег работал водителем-дальнобойщиком. Часто ездил в командировки, а дома ждала семья – жена и маленький сын.

– Я был абсолютно счастливым человеком, но понял это лишь спустя годы, – говорит Олег. – Тогда мне все время чего- то не хватало, что- то раздражало, я стремился к удовлетворению лишь собственных потребностей. Чтобы жена кормила, обстирывала, а я бы заливал в горло алкоголь.

Все начиналось с рюмки по праздникам, потом стал выпивать каждую неделю, возвращаясь из очередного рейса. Наконец это вошло в пагубную привычку. Он стал напиваться прямо перед тем, как сесть за руль, спуская на алкоголь весь заработок.

– Когда родные просили меня взять себя в руки, это вызывало агрессию. Я говорил себе: «Я самый умный, Я самый грамотный и Я лучше все знаю».

«Меня предупреждали»

В проспиртованном организме не осталось места добрым мыслям и чувствам. В сердце Олега проросла ненависть даже к самому близкому человеку.

– Отец всегда поддерживал меня, помогал и словом, и делом, искренне советовал мне бросить пить, заняться семьей, делами. Но я был глух.

Олег вспоминает, что о грядущей беде его предупреждали не только родные люди. Были знаки и свыше.

– Однажды мне приснился сон. Я видел себя, сидящего в зале суда. Вокруг было много людей, и судья зачитывал приговор. Тогда я услышал только одно слово – «семь». Я проснулся в холодном поту и не мог понять, что я только что видел. Списал это на алкоголь и забыл. Спустя пару лет я понял, что это было предупреждение. Мне давали шанс, но я не хотел ничего замечать.

Остановилось сердце

– Однажды я вернулся из очередной командировки, получил деньги и собирался уже ехать домой, «заправившись» на дорожку. За два часа дошел до кондиции, уехать не получалось, и я решил заскочить к отцу. Он снова начал просить меня бросить пить, и тогда я взбунтовался. Мало помню с того дня, память стерла самый страшный момент.

Помню только раздирающую злость, голова горит, как от кипятка, и перед глазами пелена. В тот момент я превратился в зверя.

Когда я проснулся, то увидел отца лежащим на полу. Его тело сплошь покрывали следы от моих ударов. Он умер от остановки сердца.

На этих словах Олег затихает. Ему требуется несколько минут, чтобы успокоиться из-за нахлынувших воспоминаний. Спустя мгновение, держа в руках чашку с чаем, продолжает.

– Когда меня привезли из изолятора в зал суда, я вдруг осознал, что уже был здесь. Тот самый сон!

Поначалу Олег по инерции продолжал злиться, даже лежа на тюремной койке. Он обвинял жену, что она подала на развод спустя полгода заключения, планировал раздел имущества и варианты посильнее насолить.

– Но со временем я стал все больше осознавать, что натворил и продолжаю делать. Зачем мне были нужны эти холодильники, диваны, когда я убил человека?!

Признаться батюшке сложнее, чем судье

Когда Олег увидел небольшой храм на территории тюрьмы, ноги сами повели туда.

– Первый раз я пришел просто побыть там, тогда же и узнал, что приезжает батюшка и будет исповедь. Я помню длинную очередь, там стояло около 40 человек в тюремных робах, и каждый думал о своем грехе. Сказать правду батюшке оказалось гораздо сложнее, чем в зале суда. Я рыдал и рассказывал о содеянном. Из меня изливалась река, поток которой я не мог остановить. После этого на сердце сразу стало легче.

В колонии для Олега закончилась одна жизнь и началась совсем иная.

– Раньше я думал, что по ту сторону забора живут потерянные люди, а на свободе – честные, праведные. В тюрьме я стал осознавать, что забор – это действительно рубеж, но вовсе не между добром и злом, а между бессознательной жизнью и жизнью в понимании своего греха. Тюрьма – это монастырь. Она дает время подумать, научиться никуда не спешить.

Олег уверен, что ему нужно было попасть на зону, чтобы осознать мелочность своих мыслей и поступков.

– Тюрьма на­учила меня ценить то, что я имею. Да, 80% преступников возвращаются обратно. Но для меня тюрьма стала чистилищем. Я понял, что можно счастливо жить на зарплату, можно любить всех, кто находится с тобой рядом, несмотря ни на что.

Слава Богу за все

Выйдя на свободу почти год назад, Олег осмелился просить у Бога только одного – дать ему семью. Его сын все эти годы при любой возможности разговаривал с отцом по телефону и всегда поддерживал. Он ни разу не обвинил его, наоборот, как- то 15- летний мальчишка в ответ на покаянные слова отца сказал: «Все бывает». На глазах Олега появляются слезы. С трепетом он вспоминает счастливые моменты своей жизни, когда рядом с ним был его сын, и отец как бывший военный наставлял внука, и как тот в ответ лишь повторял: «Деда, ты строгий, но справедливый».

– Без семьи очень тяжело. Самое большое счастье человека – любить и быть любимым. Я просил у Бога послать мне простую добрую женщину. Я не собирался копаться и разглядывать ее, я просто просил человека. Ведь, по сути, не важно, какой человек нам дан, важно, как мы к нему относимся. Удивительно, но Бог меня услышал, после всего, что я сделал. Совершенно внезапно мне позвонил школьный товарищ, которого я не видел годами, и рассказал об удивительной женщине. И предложил посватать. Я ни секунды не раздумывал. Мы познакомились

3 октября, и в тот же день я предложил ей выйти за меня замуж. 14 ноября мы расписались.

Сейчас Олег мечтает о дочке и каждый день благодарит Бога за все.

Конечно, забыть о содеянном невозможно. С камнем на душе ему придется жить до смерти.

– Вернуть ничего нельзя. Но жить надо. Бог не дает нам испытаний, которых человек не может вынести. Каждому дана свобода выбора, воля, которой не надо пренебрегать. Я всю жизнь искал себя, при этом не готов был поступиться своей гордостью. То, что искал, нашел, но заплатил за это слишком дорогую цену.

> Мнение священника «Раскаяние – шанс на спасение»

Священник Андрей Горячев, иерей, заведующий епархиальным отделом тюремного душепопечительства Волгоградской области:

– Покаяние – это единственный путь выбраться из трясины, в которую человека загоняет преступление. И в принципе не важно, какое преступление: тяжкое или, напротив, мелкий проступок. Но раскаяние – это не одноразовый акт, который человек совершает в тюрьме или на воле. Сразу принять это сложно. В первую очередь, настоящее покаяние – это изменение себя. Человек должен предпринимать к этому конкретные шаги, действия, приносить плоды своего покаяния, прежде всего в молитве. Приходя к искреннему раскаянию, человек понимает и цену самого прощения. Пожизненное искупление своей вины – и есть это действие. Каждый человек должен найти для этого свой путь искупления. Для тех, кто был за колючей проволокой, даже искренний приход в церковь, честность с Богом, а потом и с окружающими – это именно тот самый шаг. Многие сегодня этого не понимают. Отсюда и частые случаи рецидива, причем с каждым разом преступление становится тяжелее.

К сожалению, современное общество сегодня редко дает шанс даже искренне раскаявшимся людям, им не верят. В этом беда современного человека, который испытывает негатив и по отношению к преступникам, и к правоохранительной системе в целом, и к православию. Вместе с тем за решеткой сегодня сидит порядка миллиона человек, средний возраст которых меньше 30 лет. Для сравнения, в Волгограде проживает миллион человек – то есть в тюрьме сидит целый город, а вместе с ними «отбывают срок» и их близкие. А в России нас всего чуть больше 140 миллионов.

Мы не видим этого. Как не видим и мелких грешков за собой, отказываемся принимать и признавать собственные проступки, а ведь с них начинаются грехи большие. Сегодня обществу необходимо по-другому посмотреть на ситуацию, нам всем необходимо что-то делать, если мы не хотим, чтобы вскоре за решеткой сидела половина страны. Может, начать просить прощения у Бога раньше за свои грешки, чтобы потом не стало поздно?

Анна Ивановская.

Фото из открытых интернет-источников.

(193)