Пост – труд на грани возможностей?

Оригинал: Православие и современность

Игумен Нектарий (Морозов)

19 февраля 2015 года

Близится Великий пост. Кто-то преступает к нему впервые, у кого-то за плечами многолетний опыт. И в том и в другом случае человек не застрахован от ошибок в деле прохождения великопостного подвига. О самых распространенных из них и о том, как их избежать, размышляет настоятель Петропавловского храма Саратова игумен Нектарий (Морозов).

Строже или либеральнее?

Суть поста, будь то Рождественский, Петровский или Великий пост, заключается в том, чтобы дать себе определенный труд, хотя бы в минимальной степени притеснив свою плоть в ее обычных нуждах и требованиях, и в то же время добиться некоего высвобождения духа. Пост способствует большей собранности, пост смиряет и заставляет встретиться лицом к лицу со своим внутренним человеком, увидеть, что происходит в сердце и в душе.

 Гастрономическая составляющая — это лишь внешний фактор, позволяющий, скажем так, воздействовать на себя самого. Ведь борьба с любой страстью начинается с того, что человек отказывает себе в том удовольствии, мнимом или реальном, которое ему удовлетворение этой страсти обычно приносит. А пища — это самое примитивное удовольствие, к которому, так или иначе, все люди стремятся за редким-редким исключением. И когда человек отказывается от отдельных видов пищи или начинает есть меньше, то у него, соответственно, появляется навык ограничивать себя в чем-то еще. Появляется «фундамент» для того, чтобы строить на нем борьбу уже со всеми остальными страстями.

Человек, для которого церковная жизнь только-только начинается, зачастую старается более строго, а лучше сказать, более буквально выполнить то, что относится к телесной составляющей поста. А для человека, глубже понимающего церковную жизнь, все-таки характерно больше задумываться о тех внутренних изменениях, которые в течение поста должны с ним произойти и которым он воздержанием от пищи только лишь способствует.

В решении вопроса о том, строже надо поститься или, наоборот, либеральнее, все упирается в меру сил и здоровья конкретного человека. Есть люди, обладающие необходимым здоровьем для того, чтобы поститься без масла и даже вкушать неприготовленную пищу, кто-то может есть однажды в день, кто-то — раз в два дня, но это редко. Чаще всего современный человек настолько физически и психологически слаб, что, если он будет буквально придерживаться Типикона, то, скорее всего, не сможет пост провести до конца. Или же он не сможет ходить на богослужения, или не будет понимать того, что там читается и поется просто потому, что его мозг, не получая необходимого питания, будет угнетен. Поэтому каждый должен ориентироваться не на то, долго ли он ходит в храм и хорошо ли знает церковную жизнь, а на то, что конкретно для него в рамках устава о посте может быть и не чрезмерным, и не слишком малым, а именно реальным трудом.

Конечно, если человек постится в первый раз, он не может знать, что для него посильно, а что нет. Поэтому, на мой взгляд, приступая к подвигу поста, нужно советоваться по всем сопряженным с этим вопросам со священником, у которого человек обычно исповедуется и который, соответственно, знает особенности его здоровья, образа жизни, опыт церковной жизни. C этим же священником человек может и скорректировать меру поста, если через какое-то время почувствует, что взял на себя подвиг не по силам или, наоборот, слишком легкий труд, который даже не ощущает.

Более того, советоваться по этому поводу со священником естественно, потому что поститься, находясь вне Церкви, практически бессмысленно, ведь пост — это церковное установление, и служит он тому, чтобы человек более глубоко в церковную жизнь вошел. Это некое объединение с жизнью Церкви, а если его не происходит, то тогда это просто диета получается, не более того.

Бывает так, что человек, который уже давно находится в Церкви, на первых порах старался поститься строго и, может быть, даже повредил своему здоровью, и поэтому потом происходит некий откат назад — возникает страх перед постом. Должен быть разумный подход. Например, у многих святых, у того же преподобного аввы Дорофея, можно встретить такое наставление о посте: отмерь для себя, сколько тебе пищи необходимо, чуть-чуть от этого отними, и вот твой пост.

Устав поста для мирян?

В среде воцерковленных людей бытует мнение, что поскольку устав поста был писан для монахов, то нужно составить другой, особый — для мирян. Но дело в том, что у нас действительно существует единый церковный устав, основанный на Типиконе, который естественно рождался в монашеской среде. Нужен ли отдельный устав о посте для мирян, так же как и устав приходского богослужения, я не знаю. Вопрос достаточно сложный и многосторонний. С одной стороны, в этом есть смысл и некое рациональное зерно. С другой стороны — мы в Типиконе видим своего рода икону подвижнической жизни, идеальный образ, к которому человек должен стремиться. Это задает тот уровень, который для нас оказывается во многом недостижимым, но к которому мы, тем не менее, тянемся.

Заповеди Христовы, по слову Спасителя, не тяжки и просты, но когда человек пытается их выполнять, оказывается, что это практически непосильно. Всю свою жизнь мы должны стремиться к исполнению этих заповедей, как бы это трудно для нас ни было. А это труднее, чем устав о посте или о богослужении. Но если мы отказываемся от Типикона в том виде, в котором он есть, из-за его сложности и ищем более простого устава, приближенного к нашим немощным силам, то тогда нужно создать какие-то заповеди для мирян. Но это же абсурд. Есть одно Евангелие, оно — для всех.

Тогда, может быть, и не стоит ничего менять? А всю жизнь тянуться к должному, и при этом иметь все основания для того, чтобы говорить: Мы рабы неключимые (Лк.17, 10). Это ощущение собственной «никуданегодности» и есть то самое, к которому человек должен прийти благодаря посту. Ведь физически крепкого человека, который может вкушать крайне мало пищи и радоваться этому, поджидает другая опасность — возгордиться, как фарисей, о котором мы слышим в песнопениях Недели о мытаре и фарисее. Когда же получается, что кто-то старается, но физически не может чего-то сделать, он смиряется. И мне кажется, что это некая идеальная модель.

Символ или труд?

Распространенной ошибкой наших прихожан является то, что они зачастую сосредотачивают все свое внимание на гастрономической части поста, забывая о его духовной составляющей. И эта ошибка имеет отношение не столько к вопросу «как поститься?», сколько к проб­леме неправильного понимания христианской жизни как таковой. Христианская жизнь — это есть совлечение с себя ветхого человека и облечение в человека нового, это постоянный труд над своим сердцем. И христианин должен сначала, прежде всего, стать хорошим человеком, а потом уже хорошим христианином, что сопряжено именно с теми изменениями, которые происходят в сердце. Все остальное носит только внешний характер. Мы состоим из души и тела, и обе эти составляющие должны в равной степени в этом труде участвовать, но по-разному. И первично все-таки то, что внутри.

Однако тут возникает некоторый соблазн сказать, что пост вообще не важен и можно его свести к некоему символу. Нет, во всем, что человек делает, должен присутствовать труд, приближающийся к грани его возможности, потому что Господь начинает по-настоящему помогать тогда, когда человек делает все от него зависящее: в исполнении ли заповедей Христовых, в каких-либо трудных жизненных ситуациях или вот в данное время поста. И тогда этот труд по благодати Божией приносит плод. Если же человек сам полагает себе предел труда: я могу сделать столько-то, и этого хватит, потому что это не важно,— то пользы не будет. Мы должны показать твердость своего произволения, а остальное восполнит Господь. Место для лукавства, конечно, остается во всем, что мы делаем, и от нас только зависит: замечать в себе это лукавство, бороться с ним, быть к себе чуть более требовательными и даже, может быть, жестокими или нет.

Один из действенных способов не упустить из внимания духовную составляющую великопостного делания — это составить для себя план, пусть даже на бумаге, и наметить, что я в течение этого поста должен постараться сделать. Уверен, что у любого разумного православного христианина ключевым моментом в этом плане будет не сведение потребления пищи к такому-то минимуму, а духовные требования к себе: изменить что-то в своей жизни, в своих взаимоотношениях с людьми, даже в своей работе. Но при этом замечено, что когда человек ограничивает себя в еде, ему меньше хочется говорить, осуждать. Правда, он становится и чуть более раздражительным, но, зная эту особенность, нужно просто быть внимательным и правильно к этому относиться.

Люди, которые уже давно в Церкви и чувствуют себя уверенно, приступая к посту, тоже не застрахованы от ряда ошибок. Есть такое распространенное выражение: «углубленный в церковную жизнь», и, наверное, это главная ошибка — ощущение своей углубленности. У нас нет задачи углубиться во что-то — в церковную жизнь, в чтение святых отцов, в Евангелие. У нас есть задача стать хорошими людьми и хорошими хрис­тианами, приблизиться к Богу. Вся наша христианская жизнь проявляется в том, каковы плоды этой жизни.

В патерике есть история о том, как некий брат ходил и везде хвалил своего духовного наставника как великого старца. И кто-то в конце концов спросил у него: «Как же с такого доброго дерева, как он, родился такой кислый плод, как ты?». Человек может очень много читать, часто бывать на службе, строго поститься, много молиться, но при этом не приобрести ни смирения, ни кротости, ни терпения всего того, что Господь в жизни посылает, ни готовности волю Божию принимать и исполнять, в чем бы она ни заключалась. А ведь именно в это человек должен углубиться — в преданность воле Божией.

Газета «Православная вера» № 3 (527)
Записала Инна Стромилова