Таинство соборования не стоит понимать схоластически

Оригинал: pravmir.ru

Протоиерей Валентин Асмус, Дарья Менделеева | 17 марта 2015 г.

В начале марта «Правмир» опубликовал статью «10 вопросов о Соборовании». Этот материал вызвал активный интерес у наших читателей. Среди прочих на форуме «Правмира» появилась и такая реплика:

– У меня тоже есть 10 вопросов о соборовании:

1. Почему таинство, предназначенное для исцеления тяжко больного соматически (телом) или психически (душой) человека, о котором в молитвах говорится: «воздвигни его от одра болезненного», «елей сей вчини в цельбу, в пременение недуга, и язи», «уврачуй его язвы неисцельныя, всякий же недуг, и всякую язю, даруй ему душевное исцеление», «рабу Твоему (имярек) подаждь врачевание, и пременение тлетворныя болезни», массово совершается над людьми, не больными даже насморком?

2. Почему правило не собороваться дважды в одной и той же болезни пренебрежено до степени того, что ежегодно соборуются совершенно здоровые люди?

3. Почему прощение грехов, которое в соборовании даётся человеку, неспособному в тяжелейшем недуге полноценно раскаяться ввиду переносимых физических страданий, переросло в языческое понимание, что в соборовании прощаются «забытые» грехи?

4. Почему над здоровыми людьми читается молитва перед шестым помазанием, текст которой ясно говорит о тяжелейшей болезни, могущей вот-вот привести человека к кончине?

5. Почему о людях, которые никогда не исповедовались, во время массовых соборований читается молитва «Сам и раба Твоего (имярек), кающагося о своих согрешениих, приими»?

6. Почему к таинству, в котором человек просит исцеления от тяжёлой болезни, обещая переменить свою жизнь и посвятить себя Богу – «даруй его Церкви Твоей благоугождающа и творяща волю Твою», «яко да востав рукою Твоею крепкою, поработает Тебе со всяким благодарением», – массово допускаются те, кто не причащается, не исповедуется, и делать это не собирается?

7. Почему перед соборованием не совершается таинство исповеди, как это полагается, согласно «Настольной книги священнослужителя», и в самих молитвах подразумевается «исцели раба Твоего, познавшаго своя согрешения», а соборуют всех подряд?

8. Почему таинство Соборования на протяжении последних десяти-пятнадцати лет приобрело такую массовую популярность, и совершается уже не Великим постом единожды, а чуть ли не каждую неделю Великого, и в прочие посты?

9. Почему в апостольском чтении во время соборования апостол пишет: «злостраждет ли кто из вас – пусть молится, благодушествует ли кто – пусть поёт псалмы, болеет ли кто – пусть соборуется», а больных в храме единицы, и никто на эти слова внимания не обращает, и соборуются на всякий случай, причём ежегодно?

10. Проводились бы массовые соборования столь регулярно, если бы каждое из них не приносило валовый доход, соизмеримый с освящением куличей на Пасху?

Нашему читателю отвечает протоиерей Валентин Асмус:

– Совопросник, задавший «10 вопросов о Соборовании», предстает, во-первых, как рационалист, пытающийся предельно упростить мир, не оставляя места не только для «тайны», но и для вполне посюсторонней сложности, многосторонности, и, во-вторых, как критически настроенный наблюдатель, вместе с Вл. Высоцким поющий: «в церкви все не так».

Прежде всего, поставим под сомнение утверждение, что соборование «массово совершается над людьми, не больными даже насморком». В наше время все кругом отравлено, и человек уже в утробе матери подвергается самым вредным воздействиям. А болезни душевные? Кто из нас полностью свободен от них?

Предположение, что абсолютно здоровые люди «массами» идут на таинство, приносящее исцеление, звучит абсурдно.

Откуда автор вопросов взял правило, что нельзя собороваться дважды в одной и той же болезни?

В Книге Правил вообще ничего не говорится о соборовании. И какую логическую связь он усмотрел между сим «правилом» и древним обычаем ежегодно приступать к этому таинству?

Обычай этот сам по себе опровергает «правило», поскольку больные хроническими, многолетними болезнями нуждаются в таинстве в первую очередь.

Автор называет «языческим» «понимание, что в соборовании прощаются забытые грехи». Но апостол говорит о прощении в помазании елеем вообще всех грехов (Иак. 5, 15)!

Уже сказано, что здоровых нет вообще. Та болезнь, которая сегодня мне кажется терпимой, завтра может принять опасные формы. И всем нам нужна память смерти, о чем и напоминает 6-я молитва.

В церквах призывают к исповеди участников таинства соборования. На нашем приходе в этом нет особой нужды, так как к таинству приступают верующие, исповедующиеся с частотой от раза в неделю до раза в месяц.

Автор, впрочем, допустил смешение понятий. Выражение «каяться в своих грехах» не обязательно указывает на сакраментальную исповедь перед священником. Великий Канон святого Андрея Критского весь посвящен покаянию, но ни разу (по крайней мере, прямо) не говорит о сакраментальной исповеди.

Нельзя передергивать слова молитвы: священник молится, чтобы больной творил волю Божию и работал Ему со всяким благодарением, а наш Автор превращает эту священническую молитву в обещание самого больного «переменить свою жизнь и посвятить себя Богу» (взятые в кавычки слова – не из Требника, но от Автора вопросов).

Наш Автор утверждает, что лишь за «последние 10–15 лет» таинство соборования приобрело «массовую популярность». А сколько лет вообще он наблюдает нашу церковную жизнь?

По моему опыту, а я хожу в церковь с середины 1960-х гг., это таинство никогда не было «непопулярным». И никогда не было у меня ощущения, что во время совершения этого таинства церковь переполняется «лишними людьми».

Хотя, конечно, с 1960-х годов многое изменилось. Тогда церковь посещали в основном старушки: удрученные различными болезнями, они очень хорошо знали, что когда они совсем слягут, священник к ним не придет – его не пустят ни в больницу (пугливые врачи) ни домой (безбожные родственники). Этими обстоятельствами или, лучше сказать, обстояниями промыслительно готовился пересмотр прежнего понимания таинства. И здесь нужно сказать хотя бы немного о его истории.

Первые века являют совершенно неясную картину: несмотря на Мр. 6, 13 и Иак. 5, 14, источники не позволяют хотя бы с минимальной определенностью отличить Таинство Елеосвящения от других священнодействий с освящением елея. Эпоха церковной свободы (начиная с св. Царя Константина) документирована гораздо лучше. И мы тут находим великое многообразие не только молитв и чинов, но и самого понимания таинства.

Советую нашему Автору вопросов отвлечься от «Настольной Книги», являющей вид азбуки, и обратиться к справочнику более высокого уровня, какова Православная Энциклопедия.

Не будем пересказывать энциклопедическую статью «Елеосвящение», дабы не лишать нашего Автора радости узнавания, но все же заимствуем из этой статьи сообщение о Евхологии 1027 года, переписанном для клирика патриарших часовен.

Этот константинопольский чин предписывает ежедневное совершение соборования в течение семи дней, причем помазывается не только болящий, но и его домочадцы! Один этот цареградский чин опровергает фарисейско-законнические убеждения нашего Автора.

«Византийский синтез» стремился не выбрать какое-то одно понимание таинства, отбрасывая все остальные, но, напротив, объединить их. В современном чине примерно равное место имеют две главные темы – исцеление телесных болезней и врачевание греховной язвы.

После изобретения книгопечатания чин Елеосвящения унифицировался не только в греческих Церквах, но и в Церквах грузинских, славянских и румынских, ибо все правили книги по греческим образцам.

Однако на Западе к ХIII веку произошло резкое сужение в понимании смысла Соборования: оно стало пониматься исключительно как таинство умирающих и получило соответствующее именование – extrema unctio, то есть, последнее помазание. Это название проникло и в официальные – учительные и богослужебные – книги Русской Церкви и было отменено лишь по почину святителя Филарета Московского в ХIХ в.

Именно этого средневекового, заскорузло-схоластического, однобокого понимания таинства соборования и придерживается наш Автор, опираясь на те обломки, реликты старого, но вовсе не исконного понимания, которые по инерции еще сохранялись в наших книгах. Сами католики уже полвека как отказались от него: Соборование давно уж называется у них «таинством больных».

Есть такой род мизантропов, которым неприятно все молодое, веселое, жизнерадостное (хотя и на внешне веселых приходится много скорбей и болезней). Благочестие для них – «помрачение лиц своих» (Мф. 6, 16). Активное присутствие молодых и «новых» людей в церкви воспринимается некоторыми как потрясение основ.

Но вспомним, как фарисеи порицали уверовавших во Христа, своих единоплеменников и единоверцев: «народ этот невежда в законе, проклят он» (Ин. 7, 49). Будем радоваться тому, что Господь непрерывно обогащает нашу духовную и церковную жизнь все новыми смыслами, не для отречения нашего от того, что мы зовем «старой верой», но для преодоления ее односторонностей.

(122)