Возрожденный Валаам глазами французского журналиста

Оригинал: официальный сайт Валаамского монастыря

22.04.2015г.

Посетив в 2014 году Северный Афон, восстановленный после долгих лет запустения, специальный корреспондент старейшей французской газеты «Le Figaro» Жан-Кристоф Буиссон (Jean-Christophe Buisson) написал и опубликовал статью о Валааме. В ней журналист попытался осмыслить величину подвига православных людей, безвозмездно жертвовавших собственные силы, время, средства ради возрождения величественного Валаамского монастыря, который стоял у истоков рождения мирового Православия и был его центром на Северо-Западе России. По благословению игумена обители епископа Троицкого Панкратия эта статья была переведена на русский язык и литературно отредактирована специально для официального сайта VALAAM.RU.
***
Это было в 1989-м, в год падения Берлинской стены. Проплыв по Ладожскому озеру, шесть монахов ступили на землю главного из пятидесяти островов Валаамского архипелага, расположенного на северо-востоке от Санкт-Петербурга. Прежние насельники обители еще на закате советско-финской войны, в феврале 1940 года, эвакуировались отсюда в Финляндию, где основали Ново-Валаамский монастырь, действующий и поныне. И вот, после семи десятилетий паузы на Валааме, русском Афоне, возобновилась православная жизнь. Более того, это событие произошло в день памяти святого апостола Андрея Первозванного, основателя Константинопольской Православной Церкви, просветителя Киевской Руси, умершего на кресте. Это очень символично.

Святая обитель, основанная, согласно церковному преданию, в Х веке греческими монахами-миссионерами – преподобным Сергием и его учеником Германом, несколько раз на протяжении многих веков подвергалась разрушительным разорениям и сжигалась дотла, но каждый раз чудесным образом возрождалась. Вот и в 1989 году в восстановлении нуждалось буквально всё…. Десятки монастырских зданий, рассыпанных по территории 36 квадратных километров архипелага, покрытого лесами, были или переделаны в загоны для скота и ангары, или разорены, или уничтожены. Настенные росписи храмов были закрашены и оставлены на уничтожение непогодой и временем. Вызывающие красные звезды сияли на вершинах обесцвеченных луковиц церквей или на их фронтонах, в трещинах которых находили себе приют птицы. На этой святой земле, где усилиями монастырской братии никогда не прерывалось молитвенное славословие, звучащее здесь с давних времен, почти ничего из славного наследия не сохранилось

И вот, шесть насельников принялись за работу, засучив рукава: начали искать иконы, восстанавливать архивы, спасенные некогда от огня и большевистской «красной» ярости. Они также пригласили новых братьев, готовых поселиться в этом старинном монастыре, который стоял у истоков рождения мирового Православия и был его центром на Северо-Западе России, чтобы всем вместе попытаться воссоздать утерянные традиции монашеской жизни, воскресить духовную жизнь.

Спустя 25 лет непрерывных стараний, пустыня превратилась в цветущий оазис. И сейчас, освещенная солнцем площадь перед Спасо-Преображенским собором по-настоящему напоминает площадь перед собором Парижской Богоматери. Внутри верхнего храма трудники, паломники и монахи стоят перед иконами, освещенными длинными свечами, которые, кажется, никогда не потухнут. «Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй»…

С точностью метронома иеромонах с глубоким голосом приглашает каждого поклониться и воззвать ко Господу о прощении. В это же время ноты псалмопения ниспадают с хоро́в, где священнодействуют 15 силуэтов с густыми бородами. Одни певчие массивны, как леса Карелии, другие – хрупки, как тростинки соседних болот, что и объясняет вокальное разнообразие хора. В углу поперечного нефа монах причесывает седеющую бороду маленькой расческой, пока восемь колоколов собора продолжают созывать верующих.

В это время в нижнем храме царит тишина. А зимой, когда остров будет оторван от мира из-за суровых погодных условий, именно здесь будут молиться и причащаться более ста Божьих людей, согреваемых теплом двух печей, которые расположены у входа в храм. Все будут сосредоточенно молиться у величественной серебряной раки с мощами двух основателей обители, находящейся на правой стороне нефа; будут прикладываться – кто к иконе Пречистой Девы с Младенцем (Валаамской иконе Божией Матери), которая с русским космонавтом совершила 488 полных оборотов вокруг Земли, кто – к редкой иконе, где не Дева держит Ребенка на руках, но Она, Дева – Ребенок, Которого держит на руках Её Мать, святая праведная Анна

Валаам, как и Патмос (остров в Греции – памятник мирового наследия, который в 1981 году греческим Парламентом был назван Святым островом) – остров, где нежно веют северные ветра. Ритм монашеской жизни здесь схож с местной дикой природой, впечатляющей, спокойной и умиротворяющей. Эти суровые скалистые края имеют великолепие земель, близких к временам начала мира. На Фёдоровском мысе, где можно обнять одним взглядом северную часть острова, возникает ощущение, что ты словно находишься в фильме Павла Лунгина «Остров». Издалека часто можно увидеть темную фигуру монаха, который, как схиигумен Серафим (Покровский), француз, поселился на одном из скитов

Волонтеры, которые приезжают на остров со всех концов света на несколько дней или несколько недель, живут почти в продовольственной автаркии (самообеспечении): монастырский хлеб, овощи, фрукты, молоко, сыр и рыба полностью удовлетворяют их потребности в пище. Но даже если добровольцам больше важна духовная пища, им не стоит пренебрегать яблоками или грушами, которые предлагает насельник монастыря отец Григорий. Он родом из Армении. Обращенный в Православие после учебы на ветеринара в Белоруссии, этот иеромонах с искрящимися глазами прожил пять лет на скиту Всех Святых до того, как ему назначили новое послушание – заниматься тремя монастырскими садами.

«Однажды игумен обители, епископ Троицкий Панкратий, пришел ко мне, и я дал ему попробовать виноград, который выращивал, — вспоминает отец Григорий. –  Монастырский агроном только что уехал с острова, и Владыка предложил мне занять его место. Ухаживать за растениями и облагораживать сады – это одно из лучших занятий для монаха, это возвращение к истокам нашей веры». Отец Григорий, с уст которого не сходит светлая улыбка, говорит, что всегда думает о матери (она родом из Нагорного Карабаха, где христиане живут под постоянной угрозой нападения мусульман-азербайджанцев, требующих отдать им эту территорию), но также и о «наших братьях на Украине». «Трудности жизни зимой на Валааме? Мне достаточно вспомнить о христианах в Египте или о тех, кто был отправлен в ГУЛАГ, чтобы отбросить эту мысль, мало имеющую отношения к страданиям», – говорит он мягким голосом

Своим возрождением Валаамский монастырь, как и другие монастыри России, обязан и Священноначалию, и добрым сердцам политических деятелей, а также простых граждан (известных и неизвестных, богатых и не очень, русских и иностранцев). Ведь из-за 70-летнего гнета коммунистической власти сотни архиереев, десятки тысяч священников и монахов были гонимы, а более 100 000 церквей и монастырей были закрыты, приспособлены под разные бытовые нужды или же просто стерты с лица земли. Освобождаясь от оков «советского рабства», Русская Православная Церковь с благодарностью принимала щедрую помощь государства, предоставляющего налоговые преимущества. Большим подспорьем стала поддержка и частных лиц, например, семья Тимченко, возглавляющих «Благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко». Уже много лет фонд жертвует немалые средства для восстановления Валаамского монастыря и облагораживания близлежащей территории.

Здесь все тепло вспоминают Президента России Владимира Владимировича Путина, который лично приехал на освящение Свято-Владимирского скита. В скитском храме потолки и стены украшены сценами из Ветхого Завета, невероятным баптистерием, величественными серафимами, житиями святых. На скиту, возобновляя традицию XIX века, когда живописцы Императорской академии художеств, такие, как Иван Шишкин, приезжали работать на Валаам, где, по их словам, они находили особенное вдохновение, два монаха пишут иконы: иеромонах Сергий работает над ветхозаветным диптихом, а монах Иероним – пишет икону Пресвятой Богородицы. Их окружают горшочки с пигментом для краски и десятки книг, посвященные византийским, русским, греческим и македонским иконам.

Возрожденной монашеской общиной Валаама управляет епископ Троицкий Панкратий. Окна его кельи смотрят на собор. Владыка Панкратий внушает доверие и спокойствие в той же мере, как и отец Мефодий (родом из Македонии), который впечатляет живостью и эксцентричностью

Владыка Панкратий старается возрождать религиозную и духовную жизнь на Валааме. Он хорошо знает историю: и Европы, и острова, и монастыря. Он знает, что несчастья прошлого не могут быть легко забыты и склонны к повторению. Жизнь, покой, порядок и красота весьма хрупки. Мы не ведаем, что будет завтра, но мы знаем, что было здесь вчера: шведские набеги в XVII веке, реформа Финской Православной Церкви, в 1930-е годы требующая перевести Валаамский монастырь на новый стиль, СССР и разрушительный коммунизм. Эти события побуждают к постоянному вниманию и рассуждению

Владыка Панкратий хранит воспоминания о своем прибытии на остров в 1993 году. Живя в Троице-Сергиевой лавре неподалеку от Москвы, он попросил Святейшего Патриарха Алексия II перевести его на Святую Гору Афон, но был направлен на Северный Афон, на остров Валаам. «Это был мой первый опыт путешествия на корабле, попавшего, ко всему прочему, в шторм. Когда я приехал, то был в глубоком шоке. Тогда здесь жило около двух десятков насельников, и большая часть зданий находилась в состоянии ужасной разрухи. Я почти впал в отчаяние», — вспоминает игумен Валаамской обители. Достаточно обойти остров, чтобы оценить масштаб совершенной за 25 лет работы. Можно гордиться? «Гордость – это грех. У меня радость. Радость видеть в местах, вновь обретших свою архитектурную и духовную ценность, всех этих братьев, живущих православной верой. И радость видеть их духовный рост», — отметил епископ Троицкий Панкратий

Валаамская обитель напрямую подчинена Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу и не представляет собой отдельного монашеского ордена, как некоторые европейские монастыри, однако монастырю подчинено несколько подворий (в Москве, в Сочи, в Санкт-Петербурге, в Приозерске и Сортавале, и т.д.), что доказывает его жизненную силу и уникальный характер. Гармоничная организация деятельности всего монастыря тут ни при чем. Первенствующей идеей отца Игумена является другое: «Чем духовнее становится монах, тем меньше он беспокоится о материальном. Апостол Павел говорил, что христианская семья – это тело, и каждый член тела имеет свою функцию и выполняет ее, пользуясь теми качествами и талантами, которыми он обладает. И то, что он делает – он делает для общины, то есть для Христа. Только это важно».

По мнению Владыки Панкратия, дело привратника, который в полпятого утра обходит обитель, ещё погруженную в ночь, и будит братию, ударяя в било, равноценно делу того, кто готовит хлеб, выращивает фрукты и овощи, пишет иконы, поет псалмы, поддерживает сайт в Интернете, подметает красные и золотые листья, падающие с деревьев, или ловит форель, которая украсит в воскресенье, единственный раз в неделю, повседневный суп из морковки и зеленого горошка. А завтра? Хочет ли он видеть этот растущий в размерах возрожденный оплот Православия? «Конечно, нет! Если братии станет слишком много, я не смогу их всех запомнить!», — с иронией говорит Владыка.
Господь всегда хранит верных.

Данный материал подготовлен на основе статьи журналиста Жана-Кристофа Буиссона (Jean-Christophe Buisson) с фотографиями Шарля Ксело, опубликованных в газете «Le Figaro» в ноябре 2014 года.

Автор русского перевода — Анна Пакулина, редакторы — братия Валаамского монастыря, Ольга Камышникова, Екатерина Бутенина.

(111)