«Если человек приходит к Церкви в тюрьме, то есть большая вероятность, что он останется церковным человеком и на воле» иерей Андрей Горячев

В местах лишения свободы, в условиях изоляции от общества, у отбывающих наказание происходит как никогда острое восприятие основных вопросов, понятий и целей в жизни. На пути осознания своих ошибок, раскаяния, справедливости, добра огромное значение имеет приобщение человека к христианским духовно-нравственным ценностям и вместе с тем-возрождение в нем религиозности. И главным помощником в этом деле, связующим звеном между Русской Православной Церковью и осужденным, является тюремный душепопечитель. В Волгоградской области заведующим епархиальным Отделом тюремного душепопечительства вот уже 7 лет является иерей Андрей Горячев, который также- член Общественно-наблюдательной комиссии и член Общественного совета УФСИН России. Мне удалось пообщаться с ним и подробно обсудить взаимодействие Русской Православной Церкви и УФСИН России по Волгоградской области.

Человеку, решившему встать на путь истинный, тяжело приходится без помощи и поддержки. Но он всегда может найти их у представителя религиозной организации, который постарается честно рассудить, выслушать, найти ответы на многие вопросы и самое главное- исправиться. Поскольку выбор мировоззренческих основ и базисных религиозных представлений для осужденного-это дело добровольное, то главным в процессе раскаяния, перевоспитания и изменения образа жизни, является, в первую очередь, искреннее и сильное желание человека, находящегося в месте лишения свободы.  Несомненно, религия несет в себе благотворный потенциал для осужденных, реализовать который в лучших традициях и является задачей сотрудничества работников уголовно- исполнительной системы и  религиозных организаций.

-Отец Андрей, известно, что каждый год в учреждениях УФСИН России по Волгоградской области проходит множество мероприятий, организованных совместно с Русской Православной Церковью. Какие из них Вы можете выделить? В которых из них наиболее остро ощущается эта грань между УФСИН, церковью и осужденными?

-Одно из главных мероприятий, которое проходит традиционно с 2010 года- ежегодный молебный день. Мы стараемся проводить его по всем подразделениям одновременно. Он интересен тем, что совместными усилиями церкви и УФСИН мы обращаем внимание на нехватку в подразделениях взаимопонимания и любви не только между осужденными, но и между личным составом. Мы стараемся, чтоб это затронуло всех. Во время молебна мы просим у Господа любви, взаимопонимания, исчезновения злобы между осужденными. Для личного состава это также является важным моментом. Каждый сотрудник уголовно- исполнительной должен служить не только государству, но и таким понятиям, как честь, совесть и всему, что из этого вытекает. И когда, во время таких мероприятий, мы напоминаем о том, что без перечисленных важных понятий служба не несет в себе максимальной пользы, зачастую сотрудникам становится легче принимать различные решения. Осужденному тоже всегда есть, о чем напомнить. Наказание, которое определило государство, должно показать человеку его недостатки, которые он должен исправить, чтоб снова не вернуться на этот путь. И когда человеку напоминаешь об этом, он  лишний раз, с Божьей помощью, задумается, что его человеческое поведение напрямую зависит от таких понятий, как любовь и совесть.

Также стоит рассказать о Крестных ходах с мощами. И без помощи руководства УФСИН России по Волгоградской области, ничего бы не вышло. Нам была оказана поддержка с транспортом и с организацией. Во второй раз из двух проведенных мы смогли охватить все 18 подразделений Волгоградской области, за 2 недели объехав все. В последнем Крестному ходе приняли участие порядка 5 тысяч человек- примерно 1500 личного состава и 3500 осужденных. И тут стоит отметить то, что несмотря на отсутствие времени у личного состава соприкоснуться со святынями, а у многих осужденных-желания, весь этот процесс был не самым легким, учитывая количество подразделений и их отдаленность друг от друга, но зато очень значимым. Настоятели шли нам навстречу, чтоб предоставить на время реликвии из своих храмов для осуществления нашего плана. И если первое мероприятие несет в себе более нравственный и объединяющий характер, то Крестные хода- это мероприятия более духовной направленности. Но все они не смогли бы осуществиться без взаимодействия УФСИН, Русской Православной Церкви и самих осужденных. Тесное взаимодействие УФСИН и церкви началось в 1996 году после соглашения о сотрудничестве. Оно дало положительный толчок  к тому, что священники смогли на законных основаниях посещать места лишения свободы. Тогда же стали появляться первые молитвенные комнаты, начали строить храмы. Сейчас в каждом учреждении УФСИН по Волгоградской области  есть или отдельно стоящий храм, или молитвенный дом, или молитвенная комната.

-Интересно узнать, как осуществляется налаживание связи между осужденными и священником, и как она поддерживается.

-У каждого учреждения есть прикрепленный за ним тюремный душепопечитель. Это миссионерское служение, добровольная должность. Владыка благославляет нас всех посещать свое учреждение не реже раза в месяц, но священник  в праве  делать это чаще. И даже желательно, чтоб так и было- хотя бы два раза в месяц. Тогда процесс общения не прерывается и у него есть возможность глубже вникнуть в любую ситуацию, обратить на что-то внимание. Но, к сожалению, делать встречи более частыми получается редко, т.к. у священника не всегда есть время, потому что помимо тюремных дел у него есть другие послушания и т.д. А вообще священник-это духовная составляющая как для осужденных, так и для личного состава. Когда его чаще видят, то это придает больше доверия и больше предрасположенности к  разговору. В каждом храме есть своя община, которая состоит из людей, для которых молитвы- это настоящий образ жизни, а не дело от случая к случаю. Священник знает свою общину, которая, по сути, является его помощником и зачастую связующим звеном между церковью и теми, кто только собирается прийти к религии.

-А какие особенности именно в тюремном служении?

-Вообще в тюремном служении происходит интересная вещь. Тут священник находится между, так сказать, «лагерем» и личным составом. И здесь очень важно занимать всегда нейтралитет в общении. Так как и осужденные могут перетянуть на свою сторону, и личный состав. Священнику по своему пастырскому делу становится жалко находящихся в местах лишениях свободы и жалующихся на администрацию и недостачу чего-либо. И бывает, что он, не поговоривши с замполитом или начальником подразделения и детально не разобравшись, может встать в негласное сопротивление с последними. А такого быть не должно. Ведь личный состав-это люди, которые приходят на службу, они также нуждаются в общении и в поддержке. Тюремным священником быть непросто. Но зато, если он сохраняет нейтралитет, это дает больше плодов и той, и той стороне. Он сможет погасить вражду, злобу между осужденными и личным составом, т.к. имеет авторитет и там, и там. А если он займет позицию лишь одной  из сторон, то это может привести к еще большему усугублению вопросов. Сейчас тюремная жизнь изменилась. Поменялись условия и люди. То, что осужденные ценили раньше, лет 15-20 назад (нормальную пищу, одежду, бытовые условия), сейчас воспринимается лишь на должном уровне. И если что-то их не устраивает, то  сейчас есть общественники, которым можно жаловаться, хотя зачастую проблема на самом деле мала или же такова, что ее нельзя решить в одночасье.  А находящиеся в местах лишения свободы очень любят пользоваться этим направлением деятельности государства. У личного же состава повысилась нагрузка, из этого тоже порой вытекают свои сложности. Священник, выслушивая человека, его проблемы, боль, вещи, которые не всегда скажешь психологу, может как-то утешить. Ведь священник действительно обладает таким словом, которое помогает в определенные моменты не впасть в уныние. И личный состав, и осужденные отмечают это и саму важность присутствия душепопечителя в местах лишения свободы.

-Наверняка, в каждом учреждении есть свои маленькие традиции, которые помогает реализовать церковь.

-Да, разумеется. Например, на Пасху священники приносят в учреждения куличи, яйца. Так прививаются традиции. Если говорить об этом более подробно, то, например, в ЛИУ-15 стараются изыскивать возможность, чтоб каждый осужденный к Пасхе покрасил по яйцу. Таким образом происходит уже праздничная трапеза. Лично у меня есть еще одна такая пасхальная традиция. Вот уже несколько лет ко мне приходят православные цыгане. Они пекут очень большие, ведерные куличи. Они с радостью делают их и для лечебно- исправительного учреждения. Осужденные воспринимают это с большой радостью. Кто отбывает наказание уже не первый год, тот прекрасно знает эту традицию и, как правило, с удовольствием ждет каждый год. А для того, кто сталкивается с этим впервые, само собой, это очень интересно. При этом происходит познание культуры другой народности. А вообще свои маленькие традиции стараются прививать в каждом тюремном храме. Вот в 9-ой колонии есть свой мужской хор. И уже несколько лет там обучают всех желающих. А ведь это далеко не просто- самим спеть литургию. Ведь к этому процессу нужно подходить осознанно, понимать, что ты поешь, выучить и правильно спеть. Это очень серьезное дело. И как хорошо, что многие осужденные все же поддерживают такие подобные дела.

-Отец Андрей, а расскажите, как, на Ваш взгляд, меняется осужденный, когда приходит к религии? Как поддерживается этот процесс?

-Естественно, все то, что происходит в церкви, меняет человека. Не всегда так кардинально, как хотелось бы, но  постепенно в лучшую сторону. Сначала этот процесс происходит в духовном плане (осужденный начинает ходить в храм, исповедоваться), а если делать это осознанно, то позже человек меняется и внешне. Его лицо становится добрее, однозначно. С ним уже можно поговорить на различные темы, ведь он начинает интересоваться всем. В тюремных храмах есть библиотеки, которые пополняются литературой: и духовной, и просто классикой. Я стараюсь изыскивать возможность и привозить новинки в подразделения. И, опять-таки, это тоже взаимодействие целых четырех сторон: ФСИН России, Синодального отдела Московского Патриархата, УФСИН России по Волгоградской области и Волгоградской епархии. Так, ФСИН России и Синодальный отдел не раз обращались в благотворительный фонд, который, в зависимости от количества осужденных, выделял литературу. Так что поле для саморазвития у человека есть всегда и тогда, когда он отбывает наказание, тоже. Весь этот процесс сложный, но все же реальный, если человек действительно хочет измениться.

— Понятно, что человек может измениться, было бы желание. Но ведь одного желания порой  мало. Нужны и определенные условия. Кто их создает и поддерживает?

— Вы знаете, храмы обеспечиваются за счет прихода, где служат сами священники. Они постоянно изыскивают возможность что-то сделать и найти для тюремного храма. Но стоит отметить, что без сотрудников уголовно- исполнительной системы это было бы очень сложно, а порой и невозможно. В Волгоградской области сторона УФСИН берет на себя внешнее и внутреннее состояние храма. Это, в первую очередь, периодический ремонт, который происходит силами сотрудников и осужденных. Ведь планомерно на ремонт храмов не выделяют деньги. Один сотрудник принесет одно, второй сотрудник- другое. И так, общими усилиями, всегда содержались наши храмы. Осужденные наводят чистоту в храме, священник приносит церковную утварь, начальник и личный состав стараются обратить внимание на ремонт. Уже сейчас последним даже не нужно ничего объяснять. Они и так все знают. Яркий пример- СИЗО-1. Там проходят коммуникации теплосети наверху и  периодически, в зимний период, они протекают. И примерно раз в 2 года приходится делать большой ремонт. Начальство откликается на это. Ведь в этом самом месте находится один из старейших наших храмов. И весь этот процесс приводит к тому, что начальники обращают внимание на то, что без их участия невозможно существование прихода. И получается, что какие-то проблемы объединяют администрацию учреждения, священников и осужденных. И как всегда, тут все зависит от самих людей, ведь человеческий фактор никто не отменял. И это здорово, что такие проблемы решаются сообща.

 — А часто ли люди невоцерковленные решают в местах лишения свободы, что хотят стать по-настоящему религиозными людьми?

— Такое бывает. Правда, иногда это не совсем осознанно. Так, например, случаются такие ситуации, что люди хотят креститься, но не знают истинной причины на это, не знают молитв, символа веры. В таком случае мы пытаемся подготовить человека. И кто-то действительно начинает понимать суть. В каждом храме помимо закрепленного священника, есть свой староста из числа осужденных. Он наводит порядок, следит за библиотекой. Как правило, этот человек ежедневно находится в храме, становится главным помощником священника. Иногда священник поручает ему провести беседы с другими осужденными и научить элементарным вещам: где найти символ веры, выучить «Отче наш» и многое другое. Все это делается для того, чтоб после крещения стать прихожанином.

-А всегда ли эти желания у осужденных искренние?

Конечно, в основном, среди осужденных-  люди невоцерковленные. И, как правило, тюрьма всегда меняет человека: или в худшую сторону, или же в лучшую, когда человек одумывается. Еще раз скажу, что сейчас все доступно: литература, специальные газеты. И тот, кто желает получить информацию и знания, тот их обязательно получает. И не только из уст священника, как было раньше. Кончено, священнику в этом плане сейчас проще, но с другой стороны, ведь многие люди ленятся. Но если человек приходит к церкви в тюрьме, то есть большая вероятность, что он  останется церковным человеком и на воле. Сейчас все изменилось. И сама жизнь внутри тюрьмы. Раньше был определенный распорядок дня, почти все осужденные были заняты. Все обязаны были работать. Сейчас этого намного меньше. Тот, кто не работает, чаще всего лентяйничает. Раньше многие выбирали ходить в церковь, чтоб уклониться от работы. Но сейчас-то и работы почти нет, поэтому проблема искренности намерений отпала, так как вера уже не помогает уйти от работы, от распорядка дня. Сейчас, если ты хочешь ходить в храм- ты ходишь, а если не хочешь, то нет. На сегодняшний день, наоборот, люди, ходящие  в храм, это в основном работающие, те, кто хочет на УДО. А те, кто ничего не делает, тот, скорее всего, и в  церковь не пойдет.

— Как же правильно вести себя  священнику с осужденными?

-На мой взгляд, у священников пошла такая тенденция, что они перестали жалеть осужденных. Я тоже придерживаюсь этой позиции. Если раньше к ним было отношение, как  к детям, то сейчас это уходит. У них ведь наоборот появляется время, чтобы научиться быть верующими людьми: исповедоваться, причащаться и так далее. Помню, в один момент, многие из них резко отхлынули от храма- мол, батюшка строгий. А  потом, постепенно,  ко многим пришло осознание, что это не плохо, это справедливо. Плохо ведь тогда, когда тебя жалеют. Именно тогда никто не получает того, что мы должны получить- спасения души. Поэтому люди постепенно проникаются этой идеей. Ведь появляется больше возможностей повлиять на человека с духовной точки зрения, когда священник относится к нему с нормальным отношением, как и к другим людям на приходе за колючей проволокой. Если убрать жалость, то ты делаешь людей одинаковыми. А у осужденных, еще раз повторюсь, есть время на то, чтоб измениться. Было бы желание! Тратить время нужно во благо. Надо думать об освобождении, о людях, которые тебя ждут. Как правило, большинству из осужденных почему-то не жалко тех, кто их ждет. И зачастую, священникам приходится открывать людям глаза на элементарные вещи- на подобные. У некоторых просыпается совесть, приходит понимание. Человек старается с помощью церкви изменить свою жизнь- и на будущее тоже, а это очень важно. Потому что иногда они так жаждут свободы, а потом и не знают, что делать с ней, когда ее получают. И тогда снова возвращаются в места заключения. Есть и те, кто действительно не хочет выходить на свободу, так как в тюрьме ничего не надо делать. Тут своя особая жизнь. Это люди, не желающие связывать себя с этим обществом. Но кто-то на самом деле, действительно, хочет выйти. В основном тот, кто рядом  с храмом, тот, как правило, может найти себя и в жизни, и на воле. Поэтому священнику очень важно адекватно, без жалости, оценивать ситуацию, чтоб было больше результатов.

-А есть ли у Вас своя мечта в Вашей непростой деятельности, которая стала бы способом решения многих проблем?

-Определенно! Моя мечта- это создание в Волгоградской области реабилитационного центра. Жаль, что пока с этим очень сложно, так как для этого у нас нет здания. Это стало бы местом, где освободившиеся осужденные могли бы пожить какое-то время: пока будут искать работу, ждать родственников  и так далее. Обычно в таких местах совместно с психологами выявляется цель твоего пребывания там. Это очень серьезный момент и все это на самом деле возможно. Это являлось бы профилактикой рецидивов и способствовало бы ресоциализации бывших осужденных.

-И все же, на Ваш взгляд, стали ли осужденные тянутся больше к церкви?

-Сейчас люди меньше тянутся к вере. Но зато из количества это переросло в качество. А самая большая проблема- это отсутствие времени у священника. В планы взаимодействия ФСИН России и Синодального отдела входит то, чтоб в местах лишения свободы был тюремный капеллан- то есть человек, находящийся там на постоянной основе. Но пока что всё это на совещательном уровне. Хотя, все, включая руководство ФСИН, поддерживают эту идея, понимая всю значимость. К сожалению, сегодняшний тюремный священник- полубесправный, т.к. с одной стороны,  у него есть договор, который составил ФСИН России, договор наш, который мы подписали с начальством УФСИН, но с другой стороны, многое зависит от начальника определенного учреждения. Как правило, священника всегда пускают, но могут долго продержать, устроить досмотр и так далее. Ключевой фактор тут- личное отношение администрации. Ведь неявно, но начальство может препятствовать священнику, но сами начальники при этом правы, т.к.  они соблюдают уголовно-исполнительный кодекс. Поэтому это очень серьезный вопрос, который необходимо решать совместными силами. И, скорее всего, будет легче, когда у священника появятся прописанные права. К счастью, в Волгоградской области между церковью и сотрудниками УФСИН налажено  тесное сотрудничество, а начальство всегда с пониманием относилось  и продолжает относиться к службе священника. Но все же эффект работы был бы выше, если бы каким-то образом руководство церковное и ФСИН России изыскало возможность для того, чтоб священники могли действовать в правовом поле и находиться в учреждениях на постоянном месте служения.

  Автор материала- Анастасия Тимошенко, аналитик пресс-службы УФСИН России по Волгоградской области

(274)