О любви и правилах

Как легко и приятно любить незнакомых котят или щеночков, или чужих детишек и как трудно любить человека, который близко к нам, и чье несовершенство стало для нас болезненно очевидным. Полюбить «как себя» урода, дурака, психа или просто человека, грубо нарушающего принятые в некотором обществе правила, многим из нас не по силам. Нелицемерно полюбить врага — поистине многотрудная вершина духовного совершенства человека.

С другой стороны, какое титаническое усилие над собой нужно сделать уроду, дураку, психу или человеку-нарушителю правил, чтобы появиться в приличном обществе? А если человек тот, подобно Маугли, считает себя нормальным, а общество уродливым? Каким подвигом тогда должно показаться посещение христианской общины, «нормальному» по мирскому самомнению, духовному Маугли! Возможно, это подвиг больший, чем подвиг скорченной женщины, о которой мы слышим в Евангелии. Какой пример даёт нам Милостивейший Господь? Он помогает ей освободиться от уродства, помогает разогнуться и встать прямо. Еще вчера она смотрела лишь в землю и вот – она уже может видеть небо. Какую радость должны испытывать те, кто помог впервые увидеть небо хотя бы одному человеку!

В церквях наших, по Божию устроению, лишь священники, возложив руку и епитрахиль, помогают разогнуться согбенным. Так было всегда! Так Евангелие читалось сегодня исключительно для клириков, а миряне могут без зазрения совести пассивно смотреть, как в храмы заходят духовно согбенные нарушители церковных преданий и смиренно дожидаться, когда их недуг будет исцелён приемниками Петра? А если мирянин вздумает помогать? Не услышит ли он грозное обличение начальника общины: «Послушание превыше поста и молитв»? — Заметит иной читатель и будет прав – «кому Церковь ни мать — тому Бог не Отец». Как же быть, ведь если «кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного …: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иак. 2:16-17). Либо мы должны признать, что мы не любим «этих духовных Маугли», либо должны обратить на них внимание и помочь хоть чем-то, рискуя опечалить начальника «синагоги», памятуя слова Христовы: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф. 10:37) и призыв — «отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах» (Мф. 23:9). Но нам никак нельзя забыть, что всякий не послушавший голоса Церкви будет «как язычник и мытарь» (Мф. 18:17). Откуда же появилось правило, что в церкви миряне должны молчать и как к нему относиться? До Миланского эдикта IV века проповедь язычникам о Христе была смертельно опасна для проповедника, а богослужения были тайными и потому на них не было случайных людей, которым нужна была консультация. С VI века Православие стало официальной религией империи и потому найти человека, делающего первые робкие шаги в церкви стало нетривиальной задачей. Сегодня мы находимся в уникальной исторической ситуации – с одной стороны наше общество порой доходит до языческих нравов, с другой стороны законы и руководство страны понимают и признают особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры². За века пребывания в статусе государственной религии, в дореволюционное время, и тем более за годы советских гонений мы во многом утратили память о личной ответственности за то, чтобы «согбенные» могли поднять глаза и увидеть Христа, забыли, что «мы — соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям» (Мф. 5:13). Наши горячо-любимые батюшки физически не могут уделять каждому вопрошающему достаточное количество времени. Вопросы у приходящих впервые зачатую просты, но их много, очень много. Ревность священников о том, чтобы именно они встречали страдающих духовными недугами понятна и законна, но сколь тяжело должно быть мирянам, уязвленным любовью ко Христу, сочувствующих и «духовным врачам» и «согбенным» одновременно.

Будем же, дорогой читатель, хотя бы со вниманием и радушием относится к нашим церковным «гостям», помогать советом, видя испуг, неуверенность или стеснение «гостя». Мы можем снисходительно не замечать нечаянные и незначительные нарушения церковного порядка или по крайней мере указывать на ошибки с любовью и кротостью. Можем взять на себя крест изучения Закона Божия, чтобы впоследствии получить благословение помогать согбенным духом, в меру сил. Можем и должны один день недели посвящать Богу и духовным вопросам.

Да умножит Господь в наших сердцах любовь, а путь нашей жизни да оградит от нарушений церковных правил!

1 В греческом оригинале Лк. 13:14 употребляется слово «архисинагогос» (архи – старший, главный; синагогос – община, собрание, молитвенный дом), на церковно-славянском применён термин «старейшина собора». В синодальном переводе используется термин начальник синагоги. Современным языком мы бы сказали «начальник общины».

2 Федеральный закон от 26.09.97 №125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»

 Александр Кабанов

Миссионерский отдел Волгоградской епархии

(88)