Холера и другие эпидемии в Царицыне

Нижнее Поволжье всегда считалось опасной зоной для проживания из-за постоянных вспышек массовых заболеваний. По главному российскому торговому пути – реке Волге плыли иностранные торговцы с товарами, дипломатические посольства, вверх и вниз курсировали в поисках работы бедные люди. И вот летом 1877 г. в Астрахань пришла чума. Правда, заболевшие, по наблюдениям врачей, переносили ее легко, большей частью на ногах.

Через год, в 1878 г.  в станице Ветлянской, стоявшей на Волге между Царицыном и Астраханью, появилась непонятная, по словам врачей «лихорадка». Станичники отнеслись к ней несерьезно, а администрация вообще не принимала никаких мер. Первым поднял тревогу местный священник Матвей Гусаков, происходивший родом из наших мест (он окончил Камышинское духовное училище и Саратовскую семинарию, а потом преподавал в Камышинском училище до перевода в Ветлянку).  Батюшка не поверил этому диагнозу, записав в своем дневнике: «Будто мы не знаем, что такое лихорадка, у людей появляется головная боль, затем жар, головокружение, рвота, опухоль в паху или под мышкою, и через 3–4 дня, самое большое через 6 дней, они умирают. Разве это лихорадка!?». Он написал письмо жене городского головы Царицына И.В. Мельникова, которая руководила обществом «Красного Креста», и попросил об оказании помощи больным и сиротам. А сам все это время продолжал соборовать чумных, напутствовать их, отпевать умерших, обходил больных, помогая тем немногим, что мог дать — водой, едой, и добрым словом.

Царицынский голова, отправив сообщение саратовскому губернатору, сразу выехал поднимать тревогу в Москву, а затем и в Петербург. На Волгу потянулись партии врачей, медикаментов и средств дезинфекции, Царицын был огражден карантином из казаков и солдат. Священник Матвей Гусаков умер 14 декабря, и никто из Ветлянки, охваченной паникой, не взялся его хоронить. Могилу в мерзлой земле копали его старуха мать и беременная жена, также вскоре скончавшиеся. В Ветлянке из-за позднего принятия мер чума унесла жизни 436 человек из 529 заболевших, и в окрестных селах погибло около сотни человек. Карантин с Ветлянской и окрестных станиц сняли лишь в марте, через 42 дня после смерти последнего больного.

Активную роль в борьбе  с так называемой «ветлянской чумой» сыграл один из известных государственных деятелей тогдашней России генерал-адъютант граф М.Т. Лорис-Мельников – бывший герой русско-турецкой войны и будущий член Государственного Совета. 24 января 1879 г. император Александр II назначил его временным астраханским, саратовским и самарским генерал-губернатором с чрезвычайными полномочиями. Прибыв в Царицын 27 января 1879 г. он активно включился в работу по устройству карантина, обеспечению нормального санитарного состояния города, возмещению убытков потерпевшим. В этом же году Царицынская городская Дума присвоила Лорис-Мельникову звание Почётного гражданина нашего города «за его заботы и попечение о потребностях и нуждах населения».

карикатура журнал будильник 1890

Царицын, собиравший десятки тысяч сезонных рабочих, не имел водопровода и канализации, что и приводило к частым трагедиям. Карикатура «Царицын. Базарныя безобразия», изображавшая антисанитарию на Базарной площади в 1890 г. даже попала в литературно-художественный сатирический еженедельный журнал «Будильник», издававшийся в Москве.

Летом 1892 г. разгорелась эпидемия холеры в Астрахани, сёлах Черный Яр, Средняя Ахтуба и других. Среднеахтубинский священник Петр Тифлов писал в своем рапорте владыке от 23 июля 1892 г.: «…появилось не мало заболевших холерой, которую сначала народ отрицал, признавая ее иною болезнью, ничего общаго не имеющею с холерой; а вследствие сего не принималось никаких предосторожностей от заноса ея в другия семьи и на другия лица. Дезинфекции никакой не делалось; да при том масса народная, не понимая важности дезинфекции, отвергала ее и говорила, что это—отрава, предназначенная для народа, и т. п. нелепости».

Подобная ситуация по докладам пастырей складывалась во многих селах: «Народ весьма настойчиво, чуть не силой требовал вносить умерших для отпевания в церковь. Насколько возможно, я старался внушить народу необходимость  отпевания вне церкви при закрытых гробах; это отчасти имело успех. Местные урядник и фельдшер приняли энергичное участие в сем деле, и умерших от холеры хоронили на особом кладбище, не допуская таковых вносить в церковь для отпевания. Такия предосторожности имели до очевидности благотворныя последствия…». Но тут возник бунт пришлых чернорабочих бурлаков. Они напали на волостное правление, выбили в нем стекла, схватили урядника и стали их избивать, они убили аптекаря, то же хотели сделать и со священнослужителем. Но его предупредили, и он ночью, переодевшись, выехал в село Безродное, а далее хотел отправиться в Царицын за помощью». Но вскоре эпидемия пошла на спад, число умерших стало сокращаться до одного-двух в день, люди понемногу успокоились. Зачинщиков бунта арестовали и жестоко осудили в Цареве.

В рапорте другого батюшки говорится, что «Посещая больных, священники своею прямою обязанностию считали, уговаривать своих прихожан отправлять больных в лечебницы, разъясняя при этом всю несправедливость диких толков, что «холеру выдумали доктора», что в «больницах не лечат, а морят больных», и народ, слушая своих духовных отцов, вез больных в больницы. … При посещении квартир холерных больных священники постоянно указывали родственникам больных и даже требовали уничтожения извержений больных и оставшихся после них костюмов, как разсадников заразы. … некоторые из священников, во исполнение указа Астраханской Духовной Консистории оффициально обращались к кому следует с указанием некоторых помещений, служивших разсадником эпидемии и требовавших самой точной дезинфекции».

В самом Царицыне в 1892 г. первой жертвой холеры стала актриса Бабкина (Шиманская) из театра «Конкордия», как-то поевшая раков, свежих огурцов и искупавшаяся в Волге. Она скончалась в страшных мучениях и в гробу лежала «как обуглившаяся». Сначала умирало по 30-40 человек в день, потом – по 200-300. В 20-х числах июня священник Вознесенского храма (стоял на месте Ворошиловского торгового центра) Иоанн Никольский день и ночь исповедовал, причащал, хоронил.

В городской тюрьме вспышка началась в июле 1892 г. и закончилась в августе. Всего заболело 16 человек, из которых умерло – 5, т.е. 31,3 % от заболевших. После этого в городе открылись бесплатная лечебница и бараки для больных тифом и холерой в центре.

В конце XIX в. правительство образовало «Особую комиссию для предупреждения занесения чумной заразы и борьбы с нею в случае появления ее в России». А летом  1899 г. в с. Колобовке Царёвского уезда вновь возникла «инфекционная эпидемия, по признакам схожая с чумой» и 20 августа в Царицын приехал председатель этой комиссии принц А.П. Ольденбургский. По итогам осмотра принц выругал городского главу Семёнова за плохое санитарное состояние на подвластной тому территории, где скапливалось огромное количество сезонных рабочих, что могли привести к эпидемии. Как указывалось в жандармском отчёте, «Для ночлега и отдыха в городе имеются летние бараки, но его высочество потребовал постройки теплых ночлежных домов, почему было переделано в таковой бывшее помещение арестного дома».

Холера также появлялась у нас неоднократно. Царицынские газеты в августе 1907 г. сообщали о молебнах от холеры на Балканах (ныне район пл. Ленина), о недоверии простого населения к врачам, о заболевшем священнике Ф. Космолинском. Очаги холеры обнаружились на лесопильном заводе Максимова и на х. Ново-Никольском (ныне район ул. Тулака), где из 11 заболевших 8 умерли. К 22 августа 1907 г. в Царицыне сняли с пароходов 33 человека с признаками болезни, и плюс из местных заболел 71 человек (37 умерли).[1] Данные постоянно обновлялись: с 10 по 29 августа заболело 246 человек, и было снято с пароходов 49, т.е. всего – 295, а умерло 151. В начале сентября 1907 г. Царицынский уезд с его 10 очагами объявлен неблагополучным по холере. В партии, приехавшей для проведения изысканий по постройке Волго-Донского канала, умер ее начальник, инженер Могучий, похороненный в Царицыне. Местные врачи пытались просвещать население, читали лекции о гигиене в театрах. А первый санитарный врач Царицына Н.Н. Родионов даже написал об одной из вспышек заболеваний брошюру «Краткий очерк холерной эпидемии 1908 г. в Царицыне».

Во время разрухи и голода, вызванных Первой мировой войной и гражданской войной, эпидемии активно собирали свои кровавые жатвы. 21 декабря 1917 г. в газете «Волго-Донской край» вышла заметка «На железных дорогах» сообщалось: «За последнее время наблюдаются случаи заболевания сыпным тифом среди служащих вокзала ст. Царицын Ю.В. (Юго-Восточной – С.И.) железной дороги». В 1918 г., кроме прочих,  в Царицыне была эпидемия испанки (разновидность гриппа), от которой  скончался известный купец и благотворитель Василий Фёдорович Лапшин.

Но самое страшное началось, когда голод в Поволжье совпал с эпидемией. 1 июля 1921 г. газета «Борьба» напечатала одно из писем своего читателя – красноармейца А. Рогулина: «Несмотря на то, что в городе наблюдается эпидемия холеры, на вокзале творится такое безобразие… Трупы умерших от холеры не убираются и пассажиры принуждены сами принимать меры к их уборке. Таким образом, вокзал является очагом заразы…». Пресса публиковала пугающую статистику: «с 17 по 29 июня 1921 г. на станции Ц.Ю.В. ж.д. зарегистрировано 70 пассажиров, заболевших холерой. За все время, служащих заболело 23 человека».

С приходом новой власти начались гонения на Церковь и многие священнослужители попали в заточение. В письме расстрелянного позже иеромонаха Матфея (Олейника) из Царицынской тюрьмы от 12 июня 1921 г. говорилось: «В тюрьме полно, тысячи человек, свирепствует холера на почве голодовки и переполнения тюрьмы, скончался священник о. Никифор Гордеев по причине недоедания, хлеба выдают полфунта, половинку воблы и кружку кукурузы вареной. Вот и вся пища арестанта». В своем журнале власти отчитывались, что все поступавшие сюда выдерживали трёхдневный карантин, после чего делалась противохолерная прививка (за лето 1922 г. здесь отмечалось 2-3 случая холеры, быстро ликвидированных). Уже тогда в молодой советской республике начались исследования по разработке вакцин против основных эпидемий, но впереди были ещё годы и годы труда.

Сергей Иванов, историк-краевед, кандидат философских наук

(682)