День обретения мощей преподобного Сергия Радонежского

Сегодня Православная Церковь празднует день обретения честных мощей преподобного Сергия, игумена Радонежского, всея России чудотворца.

Ди­вен Бог во свя­тых Сво­их! Про­слав­ляя Сво­их из­бран­ни­ков, Он через них же устро­я­ет и на­ше спа­се­ние.

В труд­ные для Церк­ви вре­ме­на, ко­гда бла­го­по­треб­на бы­ла осо­бен­ная по­мощь Бо­жия к укреп­ле­нию ве­ры пра­во­слав­ной в серд­цах люд­ских или ко­гда нече­стие люд­ское гро­зи­ло по­да­вить со­бою бла­го­че­стие и ве­ру, в та­кие труд­ные вре­ме­на Бог на­ро­чи­то по­сы­лал осо­бых из­бран­ни­ков Сво­их, ко­то­рые, бу­дучи пре­ис­пол­не­ны бла­го­да­ти Бо­жи­ей, сво­ей див­ной жиз­нью, сво­им сми­ре­ни­ем при­вле­ка­ли к се­бе серд­ца лю­дей и де­ла­лись на­став­ни­ка­ми и ру­ко­во­ди­те­ля­ми в ду­хов­ной жиз­ни для всех.

Од­ним из та­ких ве­ли­ких из­бран­ни­ков Бо­жи­их был пре­по­доб­ный Сер­гий, да­ро­ван­ный Бо­гом зем­ле Рус­ской имен­но в та­кое тяж­кое вре­мя, ко­гда та­та­ры за­по­ло­ни­ли по­чти все пре­де­лы ее, ко­гда меж­до­усо­бия кня­зей до­хо­ди­ли до кро­ва­вых по­бо­ищ, ко­гда эти усо­би­цы, бес­пра­вие, та­тар­ское на­си­лие и гру­бость то­гдаш­них нра­вов гро­зи­ли рус­ско­му на­ро­ду со­вер­шен­ной ги­бе­лью. Пол­то­рас­та с лиш­ком лет то­ми­лась мно­го­стра­даль­ная Русь под тя­же­лым игом та­тар­ским. И вот на­ко­нец при­з­рел Гос­подь Бог моль­бы Ру­си Пра­во­слав­ной – при­бли­жал­ся час осво­бож­де­ния, в ко­то­ром Сер­гий явил­ся ис­тин­ным пе­чаль­ни­ком род­ной зем­ли.

Но чтобы сбро­сить вар­вар­ское иго и вве­сти ино­род­цев в огра­ду Хри­сти­ан­ской Церк­ви, для это­го нуж­но бы­ло при­под­нять и укре­пить нрав­ствен­ные си­лы, при­ни­жен­ные ве­ко­вым по­ра­бо­ще­ни­ем и уны­ни­ем. Это­му нрав­ствен­но­му вос­пи­та­нию на­ро­да и по­свя­тил свою жизнь пре­по­доб­ный Сер­гий. Са­мым силь­ным сред­ством, до­ступ­ным и по­нят­ным то­му ве­ку, был жи­вой при­мер, на­гляд­ное осу­ществ­ле­ние нрав­ствен­но­го пра­ви­ла. Он на­чал с са­мо­го се­бя и про­дол­жи­тель­ным уеди­не­ни­ем, ис­пол­нен­ным тру­дов и ли­ше­ний сре­ди дре­му­че­го ле­са, при­го­то­вил­ся быть ру­ко­во­ди­те­лем дру­гих пу­стын­но­жи­те­лей. Жиз­не­опи­са­тель, сам жив­ший в брат­стве, вос­пи­тан­ном Сер­ги­ем, жи­вы­ми чер­та­ми опи­сы­ва­ет, как оно вос­пи­ты­ва­лось, с ка­кой по­сте­пен­но­стью и лю­бо­вью к че­ло­ве­ку, с ка­ким тер­пе­ни­ем и зна­ни­ем ду­ши че­ло­ве­че­ской. На стра­ни­цах древ­не­го жи­тия по­вест­ву­ет­ся о том, как Сер­гий, на­чав пра­вить со­би­рав­шей­ся к нему бра­ти­ей, был для нее по­ва­ром, пе­ка­рем, мель­ни­ком, дро­во­ко­лом, порт­ным, плот­ни­ком, ка­ким угод­но труд­ни­ком, слу­жил ей, как раб куп­лен­ный, по вы­ра­же­нию жи­тия, ни на один час не скла­ды­вал рук для от­ды­ха; как по­том, став на­сто­я­те­лем оби­те­ли и про­дол­жая ту же чер­ную хо­зяй­ствен­ную ра­бо­ту, он при­ни­мал ис­кав­ших у него по­стри­же­ния, не спус­кал глаз с каж­до­го но­вич­ка, воз­во­дя его со сте­пе­ни на сте­пень ино­че­ско­го ис­ку­са, ука­зы­вал де­ло вся­ко­му по си­лам, но­чью до­зо­ром хо­дил ми­мо кел­лий, лег­ким сту­ком в дверь или ок­но на­по­ми­нал празд­но­сло­вя­щим, что у мо­на­ха есть луч­шие спо­со­бы про­во­дить до­су­жее вре­мя, а по­ут­ру осто­рож­ны­ми на­ме­ка­ми, не об­ли­чая пря­мо, не за­став­ляя крас­неть, «ти­хой и крот­кой ре­чью» вы­зы­вал в них рас­ка­я­ние без до­са­ды. В этом по­вест­во­ва­нии вид­но прак­ти­че­скую шко­лу бла­го­нра­вия, в ко­то­рой сверх ре­ли­ги­оз­но-ино­че­ско­го вос­пи­та­ния глав­ны­ми жи­тей­ски­ми на­у­ка­ми бы­ли уме­нье от­да­вать все­го се­бя на об­щее де­ло, на­вык к уси­лен­но­му тру­ду и при­выч­ка к стро­го­му по­ряд­ку в за­ня­ти­ях, по­мыс­лах и чув­ствах. На­став­ник вел еже­днев­ную тер­пе­ли­вую ра­бо­ту над каж­дым от­дель­ным бра­том, над от­дель­ны­ми осо­бен­но­стя­ми каж­до­го бра­та, при­спо­соб­ляя их к це­лям все­го брат­ства. На­блю­де­ние и лю­бовь к лю­дям да­ли уме­ние ти­хо и крот­ко на­стра­и­вать ду­шу че­ло­ве­ка и из­вле­кать из нее, как из хо­ро­ше­го ин­стру­мен­та, луч­шие ее чув­ства.

Так вос­пи­ты­ва­лось друж­ное брат­ство, про­из­во­див­шее, по совре­мен­ным сви­де­тель­ствам, глу­бо­кое на­зи­да­тель­ное впе­чат­ле­ние на ми­рян. Мир при­хо­дил к мо­на­сты­рю, пыт­ли­вым взгля­дом смот­рел на чин жиз­ни, и то, что он ви­дел, быт и об­ста­нов­ка пу­стын­но­го брат­ства, по­уча­ли его са­мым про­стым пра­ви­лам, ко­то­ры­ми креп­ко люд­ское хри­сти­ан­ское об­ще­жи­тие. В мо­на­сты­ре все бы­ло бед­но и скуд­но или, как вы­ра­зил­ся разо­ча­ро­ван­но один му­жи­чок, при­шед­ший в оби­тель пре­по­доб­но­го Сер­гия по­ви­дать про­слав­лен­но­го ве­ли­че­ствен­но­го игу­ме­на, «все ху­дост­но, все ни­щет­но, все си­ро­тин­ско». Слу­ча­лось, все бра­тия по це­лым дням си­де­ли чуть не без кус­ка хле­ба. Но все бы­ли друж­ны меж­ду со­бой и при­вет­ли­вы к при­шель­цам, во всем сле­ды по­ряд­ка и раз­мыш­ле­ния, каж­дый де­лал свое де­ло, каж­дый ра­бо­тал с мо­лит­вой, и все мо­ли­лись по­сле ра­бо­ты. Во всех чу­ял­ся скры­тый огонь, ко­то­рый без искр и вспы­шек об­на­ру­жи­вал­ся жи­ви­тель­ной теп­ло­той, об­да­вав­шей вся­ко­го, кто всту­пал в эту ат­мо­сфе­ру тру­да, мыс­ли и мо­лит­вы. Мир ви­дел все это и ухо­дил обод­рен­ный и осве­жен­ный. Пять­де­сят лет де­лал свое ти­хое де­ло пре­по­доб­ный Сер­гий в Ра­до­неж­ской пу­сты­ни; це­лые пол­ве­ка при­хо­див­шие к нему лю­ди вме­сте с во­дой из его ис­точ­ни­ка чер­па­ли в его пу­сты­ни уте­ше­ние и обод­ре­ние и, во­ро­тясь в свой круг, по кап­лям де­ли­лись им с дру­ги­ми. И эти кап­ли нрав­ствен­но­го вли­я­ния, по­доб­но за­квас­ке, вы­зы­ва­ю­щей жи­ви­тель­ное бро­же­ние, за­па­дая в мас­сы, неза­мет­но из­ме­ня­ли на­прав­ле­ние умов, пе­ре­стра­и­ва­ли весь нрав­ствен­ный строй ду­ши рус­ско­го че­ло­ве­ка XIV ве­ка.

Пре­по­доб­ный Сер­гий при­ме­ром сво­ей свя­той жиз­ни, са­мой воз­мож­но­стью та­кой жиз­ни дал по­чув­ство­вать за­скор­бев­ше­му на­ро­ду, что в нем еще не все доб­рое по­гас­ло и за­мер­ло, по­мог ему за­гля­нуть в свой соб­ствен­ный внут­рен­ний мрак и раз­гля­деть там еще тлев­шие ис­кры то­го же ог­ня, ко­то­рым го­рел сам он. И на­род, при­вык­ший дро­жать при од­ном име­ни та­та­ри­на, со­брал­ся на­ко­нец с ду­хом, встал на по­ра­бо­ти­те­лей и не толь­ко на­шел в се­бе му­же­ство встать, но и по­шел ис­кать та­тар­ские пол­чи­ща в от­кры­той сте­пи и там по­ва­лил­ся на вра­гов несо­кру­ши­мой сте­ной, по­хо­ро­нив их под сво­и­ми мно­го­ты­сяч­ны­ми ко­стя­ми.

Чув­ство нрав­ствен­ной бод­ро­сти, ду­хов­ной кре­по­сти, ко­то­рое пре­по­доб­ный Сер­гий вдох­нул в рус­ское об­ще­ство, еще жи­вее и пол­нее вос­при­ни­ма­лось рус­ским мо­на­ше­ством. В жиз­ни рус­ских мо­на­сты­рей со вре­ме­ни Сер­гия на­чал­ся за­ме­ча­тель­ный пе­ре­лом: за­мет­но ожи­ви­лось стрем­ле­ние к ино­че­ству. Древ­не­рус­ское мо­на­ше­ство бы­ло точ­ным по­ка­за­те­лем все­го мир­ско­го об­ще­ства: стрем­ле­ние по­ки­нуть мир уси­ли­ва­лось не от то­го, что в ми­ру скоп­ля­лись бед­ствия, а по ме­ре то­го, как в нем воз­вы­ша­лись нрав­ствен­ные си­лы. Пре­по­доб­ный Сер­гий со сво­ей оби­те­лью и сво­и­ми уче­ни­ка­ми был об­раз­цом и на­чи­на­те­лем в этом ожив­ле­нии мо­на­стыр­ской жиз­ни, «на­чаль­ни­ком и учи­те­лем всем мо­на­сты­рям, иже в Ру­си», как на­зы­ва­ет его ле­то­пи­сец. Он упо­до­бил и про­дол­жа­ет упо­доб­лять сво­ей ду­хов­ной при­ро­де и всех близ­ко со­при­ка­са­ю­щих­ся с ним лю­дей. Он на­пи­тал сво­им креп­ким ду­хом це­лые сон­мы, це­лые по­ко­ле­ния мо­на­ше­ству­ю­щих. До 70-ти мо­на­сты­рей бы­ло ос­но­ва­но его уче­ни­ка­ми и уче­ни­ка­ми его уче­ни­ков; его ду­хов­ное потом­ство бы­ло од­ной из глав­ных ду­хов­ных сил, со­дей­ство­вав­ших ду­хов­но­му пре­тво­ре­нию раз­ных по­лу­язы­че­ских пле­мен, рас­ки­ну­тых по про­стран­ству Се­вер­ной и Сред­ней Рос­сии, в од­но це­лое ве­ли­ко­рус­ское пле­мя, объ­еди­нен­ное, оду­шев­лен­ное, скреп­лен­ное ду­хом Пра­во­сла­вия. И на­ши ле­то­пис­цы име­ли пол­ное ос­но­ва­ние име­но­вать пре­по­доб­но­го Сер­гия игу­ме­ном всея Ру­си, и Свя­тая Цер­ковь до­стой­но и пра­вед­но ве­ли­ча­ет его воз­бран­ным во­е­во­дою Рус­ской зем­ли!

Ро­ди­ной пре­по­доб­но­го Сер­гия бы­ла зем­ля Ро­стов­ская, по­это­му «он вы­шел из нас, был плоть от пло­ти на­шей и кость от ко­стей на­ших, а под­нял­ся на та­кую вы­со­ту, о ко­то­рой мы и не ча­я­ли, чтобы она ко­му-ни­будь из на­ших бы­ла до­ступ­на». А пре­по­доб­ный про­шел об­щим пу­тем скор­бей и по­дви­га крест­но­го преж­де, чем явил­ся тем див­ным бла­го­дат­ным му­жем, ка­ким мы ви­дим его в по­след­ние го­ды жиз­ни. Сбы­лось див­ное обе­то­ва­ние Гос­по­да: Аще кто лю­бит Мя, сло­во Мое со­блю­дет; и Отец Мой воз­лю­бит его, и Аз воз­люб­лю его, и к нему при­и­дем и оби­тель у него со­тво­рим (Ин.14,21-23). Пре­по­доб­ный Сер­гий опыт­но по­знал тай­ну Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, по­то­му что жиз­нью сво­ей со­еди­нил­ся с Бо­гом, при­об­щил­ся к са­мой жиз­ни Бо­же­ствен­ной Тро­и­цы, то есть до­стиг воз­мож­ной на зем­ле ме­ры обо­же­ния, став при­част­ни­ком Бо­же­ско­го есте­ства (2Пет.1,4). И в ду­ше его «со­тво­ри­ла оби­тель» Свя­тая Тро­и­ца; он сам сде­лал­ся «оби­те­лью Свя­той Тро­и­цы», и всех, с кем об­щал­ся пре­по­доб­ный, он воз­во­дил и при­об­щал к ней. Спра­вед­ли­во за­ме­ча­ет его уче­ник и опи­са­тель жи­тия его, что Сер­гий был «яко един от древ­них ве­ли­ких от­цев». За свою креп­кую ве­ру он удо­сто­ил­ся ли­це­зреть кам­ня ве­ры – Пет­ра; за свою дев­ствен­ную чи­сто­ту – дев­ствен­ни­ка и дру­га Хри­сто­ва Иоан­на, а за свое ве­ли­чай­шее сми­ре­ние – сми­рен­ней­шую из земно­род­ных Вла­ды­чи­цу ми­ра, Пре­свя­тую Бо­го­ро­ди­цу. В сми­рен­ном серд­це по­движ­ни­ка ти­хо си­ял неиз­ре­чен­ный свет бла­го­да­ти Бо­жи­ей, со­гре­вая все его ду­хов­ное су­ще­ство. Ему пре­и­зобиль­но со­об­ще­ны бы­ли все да­ры Бо­жии: и дар чу­до­тво­ре­ний, и дар про­ро­че­ства, и дар уте­ше­ния и на­зи­да­ния, со­ве­та и ра­зу­ма ду­хов­но­го. Для его ду­хов­но­го взо­ра как бы не су­ще­ство­ва­ло ни пре­град ве­ще­ствен­ных, ни рас­сто­я­ния, ни са­мо­го вре­ме­ни: он ви­дел да­ле­че от­сто­я­щее яко близ су­щее, зрел бу­ду­щее как бы на­сто­я­щее. За свя­тость жи­тия сво­е­го он был по­чти от всех лю­бим и по­чи­та­ем и ува­жа­ем бо­лее, чем сколь­ко поз­во­ли­ло это его то­гдаш­нее сми­рен­ное со­сто­я­ние. Мно­гое мно­же­ство при­хо­ди­ло к нему из раз­ных стран и го­ро­дов, и в чис­ле при­хо­див­ших бы­ли и ино­ки, и кня­зья, и вель­мо­жи, и про­стые лю­ди, «на се­ле жи­ву­щие».

Как ко­рабль, обре­ме­нен­ный мно­же­ством со­кро­вищ, ти­хо при­бли­жа­ет­ся к доб­ро­му при­ста­ни­щу, так бо­го­нос­ный Сер­гий при­бли­жал­ся к ис­хо­ду из сей вре­мен­ной жиз­ни. Вид смер­ти не стра­шил его, по­то­му что он го­то­вил­ся к ней по­дви­га­ми всей сво­ей жиз­ни. Ему бы­ло уже за 70 лет. Непре­стан­ные тру­ды из­ну­ри­ли его стар­че­ские си­лы, но он ни­ко­гда не опус­кал ни од­ной служ­бы Бо­жи­ей и «чем боль­ше со­ста­ре­вал­ся воз­рас­том, тем боль­ше об­нов­лял­ся усер­ди­ем», по­да­вая со­бою юным по­учи­тель­ный при­мер.

За пол­го­да до кон­чи­ны ве­ли­кий по­движ­ник удо­сто­ил­ся от­кро­ве­ния о вре­ме­ни сво­е­го от­ше­ствия к Бо­гу. Он со­звал к се­бе бра­тию и в при­сут­ствии всех пе­ре­дал управ­ле­ние оби­те­лью прис­но­му уче­ни­ку сво­е­му пре­по­доб­но­му Ни­ко­ну (па­мять 17/30 но­яб­ря), а сам на­чал без­молв­ство­вать. На­сту­пил сен­тябрь 1391 го­да, и пре­по­доб­ный ста­рец тяж­ко за­бо­лел… Еще раз со­брал он во­круг се­бя всех уче­ни­ков сво­их и еще раз про­стер к ним свое по­след­нее по­уче­ние.

Сколь­ко про­сто­ты и си­лы в этом пред­смерт­ном по­уче­нии уми­ра­ю­ще­го от­ца ино­ков! Сколь­ко люб­ви к тем, ко­то­рых остав­ля­ет! Он же­лал и за­по­ве­дал, чтобы его ду­хов­ные де­ти шли тем же пу­тем к Цар­ству Небес­но­му, ка­ким ше­ство­вал он сам в про­дол­же­ние всей сво­ей жиз­ни. Преж­де все­го он учил их пре­бы­вать в пра­во­сла­вии: «ос­но­ва­ни­ем вся­ко­го доб­ро­го де­ла, вся­ко­го доб­ро­го на­ме­ре­ния, по уче­нию сло­ва Бо­жия, долж­на быть ве­ра; без ве­ры уго­дить Бо­гу невоз­мож­но. Но ве­ра пра­во­слав­ная, ос­но­ван­ная на уче­нии апо­сто­лов и от­цов, чуж­дая вы­со­ко­мудр­ство­ва­ния, ко­то­рое ча­сто ве­дет к ма­ло­ве­рию и неве­рию и сби­ва­ет с пу­ти спа­се­ния». Да­лее пре­по­доб­ный за­ве­щал бра­тии хра­нить еди­но­мыс­лие, блю­сти чи­сто­ту ду­шев­ную и те­лес­ную и лю­бовь нели­це­мер­ную, со­ве­то­вал уда­лять­ся от злых по­хо­тей, пред­пи­сы­вал уме­рен­ность в пи­ще и пи­тии, сми­ре­ние, стран­но­лю­бие и все­це­лое ис­ка­ние гор­не­го, небес­но­го, с пре­зре­ни­ем су­е­ты жи­тей­ской. Он мно­гое на­пом­нил им из то­го, что го­во­рил преж­де, и на­ко­нец за­по­ве­дал не по­гре­бать его в церк­ви, а по­ло­жить на об­щем клад­би­ще, вме­сте с про­чи­ми усоп­ши­ми от­ца­ми и бра­ти­я­ми.

Без­молв­но сто­я­ли с по­ник­ши­ми гла­ва­ми скор­бя­щие ча­да Сер­ги­е­вы и с бо­лью сер­деч­ной вни­ма­ли по­след­ним на­став­ле­ни­ям лю­би­мо­го стар­ца. Осо­бен­но груст­но им бы­ло слы­шать по­след­нюю во­лю сво­е­го сми­рен­но­го игу­ме­на от­но­си­тель­но ме­ста его по­след­не­го по­коя. Один вид мо­ги­лы его в хра­ме Бо­жи­ем сре­ди со­бо­ра мо­ля­щих­ся бра­тий мог бы слу­жить для них неко­то­рым уте­ше­ни­ем. Но ста­рец не же­лал это­го, а уче­ни­ки не хо­те­ли огор­чать его сми­ре­ние сво­им про­ти­во­ре­чи­ем, и вся­кое сло­во неволь­но за­ми­ра­ло на их устах. «Не скор­би­те, ча­да мои, – с лю­бо­вью уте­шал их ста­рец, – я от­хо­жу к Бо­гу, ме­ня при­зы­ва­ю­ще­му, и вас по­ру­чаю Все­мо­гу­ще­му Гос­по­ду и Пре­чи­стой Его Ма­те­ри: Она бу­дет вам при­бе­жи­щем и сте­ной от стрел вра­жи­их!».

Пе­ред са­мым ис­хо­дом ду­ши сво­ей ста­рец по­же­лал в по­след­ний раз при­об­щить­ся Пре­чи­сто­го Те­ла и Кро­ви Хри­сто­вых. Весь ис­пол­нен­ный бла­го­дат­но­го уте­ше­ния, он воз­вел го­ре свои сле­зя­щи­е­ся от ра­до­сти очи и еще раз, при по­мо­щи уче­ни­ков, про­стер к Бо­гу свои пре­по­доб­ные ру­ки… «В ру­це Твои пре­даю дух мой, Гос­по­ди!» – ти­хо про­из­нес свя­той ста­рец и в ды­ха­нии сей мо­лит­вы ото­шел чи­стой сво­ей ду­шой ко Гос­по­ду, Ко­то­ро­го от юно­сти воз­лю­бил.

Это бы­ло 25 сен­тяб­ря 1392 го­да. Лишь толь­ко пре­по­доб­ный Сер­гий ис­пу­стил по­след­ний вздох, неска­зан­ное бла­го­уха­ние раз­ли­лось по его кел­лии. Ли­цо усоп­ше­го пра­вед­ни­ка си­я­ло небес­ным бла­жен­ством, и смерть не по­сме­ла на­ло­жить свою мрач­ную пе­чать на све­то­леп­ный лик но­во­пре­став­лен­но­го стар­ца Бо­жия.

Немед­лен­но ста­рей­шие из бра­тии от­пра­ви­лись в Моск­ву со скорб­ной ве­стью к мит­ро­по­ли­ту Ки­при­а­ну. Они со­об­щи­ли ему как за­ве­ща­ние стар­ца о ме­сте по­гре­бе­ния, так и усерд­ное же­ла­ние всей бра­тии по­ло­жить его в церк­ви Пре­свя­той Тро­и­цы, им са­мим со­здан­ной, и про­си­ли его ар­хи­пас­тыр­ско­го о том рас­по­ря­же­ния. И свя­ти­тель не за­труд­нил­ся бла­го­сло­вить их на по­гре­бе­ние сми­рен­но­го игу­ме­на в церк­ви, хо­тя сам он не же­лал то­го. Весть о его пре­став­ле­нии при­влек­ла в оби­тель мно­же­ство на­ро­да не толь­ко из окрест­ных се­ле­ний, но и из бли­жай­ших го­ро­дов. Каж­до­му хо­те­лось при­бли­зить­ся и при­кос­нуть­ся ес­ли не к са­мо­му те­лу бо­го­нос­но­го стар­ца, то, по край­ней ме­ре, ко гро­бу его. Тут бы­ли и кня­зья, и бо­яре, по­чтен­ные стар­цы-игу­ме­ны, и чест­ные иереи сто­ли­цы, и мно­же­ство ино­ков, кто со све­ча­ми, кто с ка­ди­ла­ми и свя­ты­ми ико­на­ми, про­во­жая свя­тые остан­ки бла­жен­но­го стар­ца к ме­сту по­след­не­го их упо­ко­е­ния. И по­хо­ро­ни­ли его у пра­во­го кли­ро­са в церк­ви Пре­свя­той Тро­и­цы.

Тро­га­тель­ны­ми чер­та­ми изо­бра­жа­ет скорбь оси­ро­тев­ших уче­ни­ков Сер­ги­е­вых бла­жен­ный опи­са­тель жи­тия его, сам сви­де­тель и участ­ник этой скор­би. «Все се­то­ва­ли, – го­во­рил он, – все пла­ка­ли, воз­ды­ха­ли, хо­ди­ли с по­ник­шей го­ло­вой». И в го­ре­сти ду­ши сво­ей ча­сто при­хо­ди­ли они на мо­ги­лу стар­ца, и здесь в слез­ной мо­лит­ве при­па­да­ли к его мо­щам свя­тым, и бе­се­до­ва­ли с ним, как бы с жи­вым, по­ве­ряя ему скорбь свою. «О, свят­че Бо­жий, угод­ни­че Спа­сов, из­бран­ни­че Хри­стов! – го­во­ри­ли они. – О, свя­щен­ная гла­во, преб­ла­жен­ный ав­ва Сер­гие Ве­ли­кий! Не за­бу­ди нас, убо­гих ра­бов тво­их, не за­бу­ди нас, си­рот сво­их; по­ми­най нас все­гда во свя­тых сво­их и бла­го­при­ят­ных мо­лит­вах ко Гос­по­ду, по­ми­най ста­до, то­бою со­бран­ное. Мо­лись за нас, от­че свя­щен­ный, за де­тей тво­их: ты име­ешь дерз­но­ве­ние у Ца­ря Небес­но­го, – не про­мол­чи же, во­пия за нас ко Гос­по­ду! Те­бе да­на бла­го­дать за нас мо­ли­ти­ся… Мы не счи­та­ем те­бя умер­шим, нет! Хо­тя те­лом ты и пре­ста­вил­ся от нас, но дух твой с на­ми; не от­сту­пи же от нас, пас­тырь наш доб­рый».

Так опла­ки­ва­ли свя­тые уче­ни­ки свя­то­го стар­ца, так креп­ко ве­ро­ва­ли они в его бла­го­дат­ное со­пре­бы­ва­ние ду­хом с ни­ми. И по ве­ре их угод­ник Бо­жий не остав­лял их без уте­ше­ния. Так, од­на­жды бла­го­че­сти­вый инок Иг­на­тий ви­дел на­яву во вре­мя все­нощ­но­го бде­ния, что пре­по­доб­ный Сер­гий сто­ит на сво­ем ме­сте игу­мен­ском и по­ет вме­сте с бра­ти­ей. Это ви­де­ние бы­ло как бы от­ве­том люб­ве­обиль­но­го стар­ца сво­им прис­ным уче­ни­кам из за­гроб­но­го ми­ра, от­ве­том на их сер­деч­ный мо­лит­вен­ный плач над гро­бом его.

5/18 июля – Об­ре­те­ние мо­щей

Спу­стя 30 лет по пре­став­ле­нии пре­по­доб­но­го Сер­гия Бог бла­го­во­лил явить ми­ру со­кро­ви­ще свя­ты­ни. Неза­дол­го пе­ред по­стро­е­ни­ем но­во­го хра­ма во имя Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы пре­по­доб­ный Сер­гий явил­ся од­но­му бла­го­че­сти­во­му му­жу, жив­ше­му близ оби­те­ли, и по­ве­лел воз­ве­стить игу­ме­ну и бра­тии: «Вскую мя оста­ви­сте то­ли­ко вре­мя во гро­бе, зем­лею по­кро­ве­на, во­де утес­ня­ю­щей те­ло мое?». И пре­по­доб­ный Ни­кон, при­сту­пая к со­зда­нию ка­мен­но­го хра­ма, в при­сут­ствии крест­но­го сы­на Сер­ги­е­ва, кня­зя Зве­ни­го­род­ско­го и Га­лич­ско­го Юрия Ди­мит­ри­е­ви­ча, при ко­па­нии рвов об­рел и из­нес из зем­ли мо­щи от­ца сво­е­го 5 июля 1422 го­да. При от­кры­тии гро­ба раз­ли­лось бла­го­уха­ние необык­но­вен­ное. И не толь­ко те­ло чу­до­твор­ца ока­за­лось нетлен­ным, но и одеж­ды его бы­ли невре­ди­мы, хо­тя с обо­их сто­рон гро­ба сто­я­ла во­да. Мо­щи на вре­мя бы­ли по­став­ле­ны в де­ре­вян­ной Тро­иц­кой церк­ви (на том ме­сте на­хо­дит­ся те­перь цер­ковь Со­ше­ствия Свя­та­го Ду­ха.) Ка­мен­ный храм, как ме­сто по­коя ве­ли­ко­го Сер­гия, со­зи­дал­ся и укра­шал­ся с бла­го­го­вей­ной лю­бо­вью и с усерд­ны­ми мо­лит­ва­ми. Над укра­ше­ни­ем се­го свя­ти­ли­ща по­тру­ди­лись пре­по­доб­ные ико­но­пис­цы Да­ни­ил и Ан­дрей Рублев (па­мять 4/17 июля). При освя­ще­нии в 1426 го­ду ка­мен­но­го Тро­иц­ко­го со­бо­ра свя­тые мо­щи бы­ли пе­ре­не­се­ны в него. И до­ныне сто­ит этот храм Ни­ко­но­ва стро­е­ния, не по­тря­са­е­мый ве­ка­ми, и освя­ща­ет мо­ля­щих­ся, и ру­ки нече­сти­вых до­ныне не при­ка­са­лись к нему.

Все ни­ти ду­хов­ной жиз­ни Рус­ской Церк­ви схо­дят­ся к ве­ли­ко­му Ра­до­неж­ско­му угод­ни­ку и чу­до­твор­цу, по всей Пра­во­слав­ной Рос­сии бла­го­дат­ные жи­во­тво­ря­щие то­ки рас­про­стра­ня­ют­ся от ос­но­ван­ной им Тро­иц­кой оби­те­ли. Ду­хов­ный вклад пре­по­доб­но­го Сер­гия в бо­го­слов­ское уче­ние о Свя­той Тро­и­це осо­бен­но ве­лик, ибо он глу­бо­ко про­зи­рал со­кро­вен­ные тай­ны «ум­ны­ми оча­ми» по­движ­ни­ка – в мо­лит­вен­ном вос­хож­де­нии к Трии­по­стас­но­му Бо­гу, в опыт­ном бо­го­об­ще­нии и бо­го­упо­доб­ле­нии.

Ра­до­неж­ский по­движ­ник, его уче­ни­ки и со­бе­сед­ни­ки обо­га­ти­ли Рус­скую и Все­лен­скую Цер­ковь но­вым бо­го­слов­ским и ли­тур­ги­че­ским ве­де­ни­ем и ви­де­ни­ем Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, На­ча­ла и Ис­точ­ни­ка жиз­ни, яв­ля­ю­щей Се­бя ми­ру и че­ло­ве­ку в со­бор­но­сти Церк­ви, брат­ском еди­не­нии и жерт­вен­ной ис­ку­пи­тель­ной люб­ви ее пас­ты­рей и чад.

Ду­хов­ным сим­во­лом со­би­ра­ния Ру­си в един­стве и люб­ви ис­то­ри­че­ско­го по­дви­га на­ро­да стал храм Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, воз­двиг­ну­тый пре­по­доб­ным Сер­ги­ем «чтобы по­сто­ян­ным взи­ра­ни­ем на Нее по­беж­дал­ся страх нена­вист­ной роз­ни ми­ра се­го». «Нена­вист­ная рознь», раз­до­ры и смя­те­ния мир­ской жиз­ни пре­одоле­ва­лись ино­че­ским об­ще­жи­ти­ем, на­саж­ден­ным пре­по­доб­ным Сер­ги­ем по всей Ру­си. Оби­тель пре­по­доб­но­го Сер­гия ста­ла для Рус­ской Церк­ви об­раз­цом вос­ста­нов­ле­ния пер­во­здан­но­го един­ства и свя­то­сти че­ло­ве­че­ской при­ро­ды, ко­то­рая бы­ла со­зда­на Твор­цом по об­ра­зу Бо­же­ствен­но­го Три­един­ства. В ней вос­пи­та­лись свя­тые, при­нес­шие за­тем на­чер­та­ние ис­тин­но­го пу­ти Хри­сто­ва в от­да­лен­ные пре­де­лы. Во всех сво­их тру­дах и де­я­ни­ях прп. Сер­гий и его уче­ни­ки во­цер­ков­ля­ли жизнь, да­вая на­ро­ду жи­вой при­мер воз­мож­но­сти это­го. Не от­ре­ка­ясь от зем­но­го, но пре­об­ра­жая его, они зва­ли вос­хо­дить и са­ми вос­хо­ди­ли к небес­но­му.

К пре­по­доб­но­му Сер­гию, как к неис­ся­ка­е­мо­му ис­точ­ни­ку мо­лит­вен­но­го ду­ха и бла­го­да­ти Гос­под­ней, во все вре­ме­на шли на по­кло­не­ние – для на­зи­да­ния и мо­лит­вы, за по­мо­щью и ис­це­ле­ни­ем – ты­ся­чи на­ро­да. И каж­до­го из при­бе­га­ю­щих с ве­рою к его чу­до­твор­ным мо­щам он ис­це­ля­ет и воз­рож­да­ет, ис­пол­ня­ет си­лы и ве­ры, пре­об­ра­жа­ет и воз­во­дит к сво­ей све­то­нос­ной ду­хов­но­сти.

Не толь­ко ду­хов­ные да­ры и бла­го­дат­ные ис­це­ле­ния по­да­ют­ся всем, при­хо­дя­щим с ве­рою к мо­щам пре­по­доб­но­го, но ему да­на так­же от Бо­га бла­го­дать за­щи­щать от вра­гов Рус­скую зем­лю. Сво­и­ми мо­лит­ва­ми пре­по­доб­ный был с во­ин­ством Ди­мит­рия Дон­ско­го на Ку­ли­ко­вом по­ле; он бла­го­сло­вил на рат­ный по­двиг сво­их по­стри­жен­ни­ков – ино­ков Алек­сандра Пе­ре­све­та и Ан­дрея Ос­ля­бю. Он ука­зал Иоан­ну Гроз­но­му ме­сто для со­ору­же­ния кре­по­сти Сви­яж­ска и по­мо­гал в по­бе­де над Ка­за­нью. Во вре­мя поль­ско­го на­ше­ствия пре­по­доб­ный Сер­гий явил­ся во сне ни­же­го­род­ско­му граж­да­ни­ну Кос­ме Ми­ни­ну, по­веле­вая со­би­рать каз­ну и во­ору­жать вой­ско для осво­бож­де­ния Моск­вы и Рус­ско­го го­су­дар­ства. И ко­гда в 1612 го­ду опол­че­ние Ми­ни­на и По­жар­ско­го по­сле мо­леб­на у Свя­той Тро­и­цы дви­ну­лись к Москве, бла­го­дат­ный ве­тер раз­ве­вал пра­во­слав­ные стя­ги, «яко от гро­ба са­ма­го чу­до­твор­ца Сер­гия».

К пе­ри­о­ду Смут­но­го вре­ме­ни и поль­ско­го на­ше­ствия от­но­сит­ся ге­ро­и­че­ское «Тро­иц­кое си­де­ние», ко­гда мно­гие ино­ки по бла­го­сло­ве­нию пре­по­доб­но­го игу­ме­на Ди­о­ни­сия (па­мять 12/25 мая) по­вто­ри­ли свя­щен­ный рат­ный по­двиг Сер­ги­е­вых уче­ни­ков Пе­ре­све­та и Ос­ля­би. Пол­то­ра го­да – с 23 сен­тяб­ря 1608 го­да по 12 ян­ва­ря 1610 го­да – оса­жда­ли по­ля­ки оби­тель Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, же­лая раз­гра­бить и раз­ру­шить этот свя­щен­ный оплот пра­во­сла­вия. Но за­ступ­ле­ни­ем Пре­чи­стой Бо­го­ро­ди­цы и мо­лит­ва­ми пре­по­доб­но­го Сер­гия «со мно­гим сты­дом» бе­жа­ли на­ко­нец от стен мо­на­сты­ря, го­ни­мые Бо­жи­им гне­вом, а вско­ре и сам пред­во­ди­тель их, Ли­сов­ский, по­гиб лю­той смер­тью как раз в день па­мя­ти пре­по­доб­но­го Сер­гия, 25 сен­тяб­ря 1617 го­да. В 1618 го­ду при­хо­дил к сте­нам Свя­той Тро­и­цы сам поль­ский ко­роле­вич Вла­ди­слав, но, бес­силь­ный про­тив охра­ня­ю­щей оби­тель бла­го­да­ти Гос­под­ней, вы­нуж­ден был под­пи­сать пе­ре­ми­рие с Рос­си­ей в при­над­ле­жав­шем мо­на­сты­рю се­ле Де­ули­но. Поз­же здесь был воз­двиг­нут храм во имя пре­по­доб­но­го Сер­гия.

А в 1812 го­ду, ко­гда На­по­ле­он под­нял­ся на ко­ло­коль­ню Ива­на Ве­ли­ко­го, чтобы по­лю­бо­вать­ся окрест­но­стя­ми Моск­вы, то был устра­шен ви­де­ни­ем: по воз­ду­ху при­бли­жа­лись три ар­мии рус­ских с необык­но­вен­ным пред­во­ди­те­лем – мо­на­хом с кре­стом в ру­ках. И это был по­кро­ви­тель Моск­вы и Ру­си пре­по­доб­ный Сер­гий, Ра­до­неж­ский чу­до­тво­рец.

В по­сле­ду­ю­щее вре­мя оби­тель про­дол­жа­ла быть неоску­де­ва­ю­щим све­то­чем ду­хов­ной жиз­ни и цер­ков­но­го про­све­ще­ния. Из ее бра­тии из­би­ра­лись на чре­ду слу­же­ния мно­гие про­слав­лен­ные иерар­хи Рус­ской Церк­ви. В 1744 го­ду оби­тель за за­слу­ги пе­ред ро­ди­ной и ве­рой ста­ла име­но­вать­ся Лав­рой. В 1742 го­ду в ее огра­де учре­жде­на ду­хов­ная се­ми­на­рия, в 1814 го­ду сю­да бы­ла пе­ре­ве­де­на Мос­ков­ская ду­хов­ная ака­де­мия.

И ныне Дом Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы слу­жит од­ним из глав­ных бла­го­дат­ных цен­тров Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви. Здесь из­во­ле­ни­ем Свя­та­го Ду­ха со­вер­ша­ют­ся де­я­ния По­мест­ных Со­бо­ров Рус­ской Церк­ви. В оби­те­ли име­ет ме­сто­пре­бы­ва­ние свя­тей­ший пат­ри­арх Мос­ков­ский и всея Ру­си, ко­то­рый но­сит на се­бе осо­бен­ное бла­го­сло­ве­ние пре­по­доб­но­го Сер­гия, яв­ля­ясь по уста­но­вив­ше­му­ся пра­ви­лу «Свя­то-Тро­иц­кой Сер­ги­е­вой лав­ры свя­щен­но­ар­хи­манд­ри­том». Но са­мое глав­ное: на этом неболь­шом ост­ров­ке сре­ди мно­го­мя­теж­но­го ми­ра, под по­кро­вом Ца­ри­цы Небес­ной, обе­щав­шей быть неот­ступ­ной от ме­ста се­го, осо­бен­но чув­ству­ет­ся уми­ро­тво­ря­ю­щее ды­ха­ние веч­но­сти; имен­но здесь ощу­ща­ет­ся, что оте­че­ство – это не толь­ко зем­ля, не толь­ко по­ля, ре­ки и го­ры, но это преж­де все­го лю­ди, это на­ши свя­тые от­цы, ко­то­рые рож­да­ют нас ду­хов­но, те от­цы, ко­то­рые ру­ко­во­дят нас в Цар­ствие Небес­ное.

5/18 июля, день об­ре­те­ния мо­щей свя­то­го ав­вы Сер­гия, игу­ме­на Рус­ской зем­ли, – са­мое мно­го­люд­ное и тор­же­ствен­ное цер­ков­ное празд­не­ство в оби­те­ли.

Источник Азбука.ru

(352)