12 мая — память преподобного Нектария Оптинского

По­след­ним со­бор­но из­бран­ным оп­тин­ским стар­цем был пре­по­доб­ный Нек­та­рий, уче­ник ски­то­на­чаль­ни­ка пре­по­доб­но­го Ана­то­лия (Зер­ца­ло­ва) и пре­по­доб­но­го стар­ца Ам­вро­сия. Он нёс крест стар­че­ско­го слу­же­ния в го­ды тя­жё­лых ис­пы­та­ний для Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви, для всей Рос­сии. Пять­де­сят лет ста­рец Нек­та­рий про­вёл в ски­ту Оп­ти­ной пу­сты­ни, из них два­дцать – в за­тво­ре. Он вос­хо­дил по ду­хов­ной лест­ни­це от за­тво­ра к об­ще­ствен­но­му слу­же­нию и был до­стой­ным про­дол­жа­те­лем оп­тин­ско­го стар­че­ства. На­де­лён­ный Бо­гом ве­ли­ким да­ром про­ро­че­ства и про­зор­ли­во­сти, он за­дол­го до ре­во­лю­ции и граж­дан­ской вой­ны ви­дел гря­ду­щие бе­ды и скор­би лю­дей. Ста­рец Нек­та­рий мо­лил­ся за всю Рос­сию, уте­шал лю­дей, ук­реп­лял их в ве­ре. В го­ды тя­жё­лых ис­ку­ше­ний пре­по­доб­ный Нек­та­рий брал на се­бя бре­мя люд­ских гре­хов. Он раз­де­лил участь мно­гих сво­их ве­ру­ю­щих со­оте­че­ствен­ни­ков: был го­ним, со­слан, по­чил в из­гна­нии. О его жиз­нен­ном пу­ти – в свя­зи с го­не­ни­я­ми на Цер­ковь, пре­сле­до­ва­ни­ем мо­на­ше­ства – из­вест­но мень­ше, чем о его про­слав­лен­ных пред­ше­ствен­ни­ках.

Пре­по­доб­ный Нек­та­рий (в ми­ру Ни­ко­лай Ва­си­лье­вич Ти­хо­нов) ро­дил­ся в 1853 го­ду в го­ро­де Ель­це Ор­лов­ской гу­бер­нии в бед­ной се­мье Ва­си­лия и Еле­ны Ти­хо­но­вых. Отец его был ра­бо­чим на мель­ни­це и умер, ко­гда сы­ну бы­ло все­го семь лет. Пе­ред кон­чи­ной он бла­го­сло­вил сы­на ико­ной cвя­ти­те­ля Ни­ко­лая, по­ру­чая его по­пе­чи­тель­ству своё ча­до. С этой ико­ной ста­рец не рас­ста­вал­ся всю жизнь.

Позд­нее пре­по­доб­ный Нек­та­рий рас­ска­зы о сво­ём дет­стве ча­сто на­чи­нал сло­ва­ми: «Бы­ло это в мла­ден­че­стве мо­ём, ко­гда жил я с ма­мень­кой. Двое нас бы­ло на бе­лом све­те, да ещё кот жил с на­ми. Мы низ­ко­го бы­ли зва­ния и при­том бед­ные. Ко­му нуж­ны та­кие?». С ма­те­рью у Ни­ко­лая бы­ли са­мые теп­лые и сер­деч­ные от­но­ше­ния. Она боль­ше дей­ство­ва­ла кро­то­стью и уме­ла тро­нуть его серд­це. Но и мать его умер­ла ра­но. Остал­ся маль­чик круг­лым си­ро­той. С 11 лет он стал ра­бо­тать в лав­ке бо­га­то­го куп­ца. Был Ни­ко­лай тру­до­лю­бив и к 17 го­дам до­слу­жил­ся до млад­ше­го при­каз­чи­ка. В сво­бод­ное вре­мя юно­ша очень лю­бил хо­дить в храм и чи­тать цер­ков­ные кни­ги. Его от­ли­ча­ли кро­тость, скром­ность, ду­шев­ная чи­сто­та.

Ко­гда юно­ше ис­пол­ни­лось два­дцать лет, стар­ший при­каз­чик за­ду­мал же­нить его на сво­ей до­че­ри. В то вре­мя в Ель­це жи­ла по­чти сто­лет­няя схим­ни­ца, ста­ри­ца Фео­к­ти­ста, ду­хов­ная дочь свя­ти­те­ля Ти­хо­на За­дон­ско­го. Хо­зя­ин от­пра­вил к ней юно­шу за бла­го­сло­ве­ни­ем на брак. А схим­ни­ца бла­го­сло­ви­ла его пой­ти в Оп­ти­ну к стар­цу Ила­ри­о­ну. Хо­зя­ин от­пу­стил юно­шу в Оп­ти­ну, и Ни­ко­лай от­пра­вил­ся в путь.

В 1873 го­ду при­шел он в Оп­ти­ну пу­стынь, неся в ко­том­ке за спи­ной од­но лишь Еван­ге­лие. Здесь Про­мыс­лом Бо­жи­им он об­рел свое ис­тин­ное на­зна­че­ние. Ибо во вла­сти Гос­по­да, а не во вла­сти иду­ще­го да­вать на­прав­ле­ние сто­пам сво­им (Иер.10,23). Сна­ча­ла юно­ша по­шёл к ски­то­на­чаль­ни­ку стар­цу Ила­ри­о­ну, а тот от­пра­вил его к пре­по­доб­но­му Ам­вро­сию. В то вре­мя к ве­ли­ко­му стар­цу Ам­вро­сию при­хо­ди­ло так мно­го лю­дей, что до­жи­дать­ся при­ё­ма при­хо­ди­лось неде­ля­ми. Но Ни­ко­лая он при­нял сра­зу и го­во­рил с ним два ча­са. О чем бы­ла их бе­се­да, пре­по­доб­ный Нек­та­рий ни­ко­му не от­кры­вал, но по­сле нее на­все­гда остал­ся в ски­ту. Стал он ду­хов­ным сы­ном пре­по­доб­но­го Ана­то­лия (Зер­ца­ло­ва), а на со­вет хо­дил к пре­по­доб­но­му стар­цу Ам­вро­сию.

Пер­вым по­слу­ша­ни­ем его в Оп­ти­ной бы­ло уха­жи­вать за цве­та­ми, по­том его на­зна­чи­ли на по­но­мар­ское по­слу­ша­ние. У пре­по­доб­но­го Нек­та­рия бы­ла кел­лия, вы­хо­див­шая две­рью в цер­ковь, в ней он про­жил два­дцать лет, не раз­го­ва­ри­вая ни с кем из мо­на­хов: толь­ко схо­дит к стар­цу или ду­хов­ни­ку и об­рат­но. Сам он лю­бил по­вто­рять, что для мо­на­ха есть толь­ко два вы­хо­да из кел­лии – в храм да в мо­ги­лу. На этом по­слу­ша­нии он ча­сто опаз­ды­вал в цер­ковь и хо­дил с за­спан­ны­ми гла­за­ми. Бра­тия жа­ло­ва­лись на него стар­цу Ам­вро­сию, на что он от­ве­чал: «По­до­жди­те, Ни­кол­ка про­спит­ся, всем при­го­дит­ся».

Под ру­ко­вод­ством сво­их ве­ли­ких на­став­ни­ков пре­по­доб­ный Нек­та­рий быст­ро воз­рас­тал ду­хов­но. 14 мар­та 1887 го­да он был по­стри­жен в ман­тию, 19 ян­ва­ря 1894 го­да был по­свя­щен в иеро­ди­а­ко­на, а еще через че­ты­ре го­да был ру­ко­по­ло­жен Ка­луж­ским ар­хи­ере­ем в иеро­мо­на­ха. Бы­ло ему то­гда трид­цать че­ты­ре го­да.

Уже в эти го­ды он ис­це­лял боль­ных, об­ла­дал да­ром про­зор­ли­во­сти, чу­до­тво­ре­ния и рас­суж­де­ния. Но по сво­е­му сми­ре­нию эти вы­со­кие ду­хов­ные да­ро­ва­ния он скры­вал под внеш­ним юрод­ством. На юрод­ство он имел бла­го­сло­ве­ние стар­цев. Оп­тин­ские стар­цы ча­сто при­кры­ва­ли своё ду­хов­ное ве­ли­чие юрод­ством – шут­ка­ми, чу­да­че­ством, неожи­дан­ны­ми рез­ко­стя­ми или непри­выч­ной про­сто­той в об­ра­ще­нии со знат­ны­ми и за­нос­чи­вы­ми по­се­ти­те­ля­ми.

В 1912 го­ду оп­тин­ская бра­тия из­бра­ла его в стар­цы. Но пре­по­доб­ный Нек­та­рий от­ка­зы­вал­ся, го­во­ря: «Нет, от­цы и бра­тия! Я ску­до­умен и та­кой тя­го­ты по­не­сти не мо­гу». И толь­ко по по­слу­ша­нию он со­гла­сил­ся при­нять на се­бя стар­че­ство.

В пер­вое вре­мя по­сле из­бра­ния стар­цем отец Нек­та­рий уси­лил юрод­ство. При­об­рёл му­зы­каль­ный ящик и грам­мо­фон с ду­хов­ны­ми пла­стин­ка­ми, но скит­ское на­чаль­ство за­пре­ти­ло ему их за­во­дить; иг­рал иг­руш­ка­ми. Бы­ла у него птич­ка-сви­сток, и он за­став­лял в неё дуть взрос­лых лю­дей, ко­то­рые при­хо­ди­ли к нему с пу­сты­ми го­ре­стя­ми. Был вол­чок, ко­то­рый он да­вал за­пус­кать сво­им по­се­ти­те­лям. Бы­ли дет­ские кни­ги, ко­то­рые он раз­да­вал чи­тать взрос­лым лю­дям.

В юрод­стве стар­ца ча­сто со­дер­жа­лись про­ро­че­ства, смысл ко­то­рых от­кры­вал­ся ча­сто лишь по про­ше­ствии вре­ме­ни. На­при­мер, лю­ди недо­уме­ва­ли и сме­я­лись над тем, как ста­рец Нек­та­рий вне­зап­но за­жи­гал элек­три­че­ский фо­на­рик и с са­мым се­рьез­ным ви­дом хо­дил с ним по сво­ей ке­ллии, осмат­ри­вая все уг­лы и шка­фы… А по­сле 1917 го­да вспом­ни­ли это «чу­да­че­ство» со­всем ина­че: имен­но так, во тьме, при све­те фо­на­ри­ков, боль­ше­ви­ки обыс­ки­ва­ли ке­ллии мо­на­хов, в том чис­ле и ком­на­ту стар­ца Нек­та­рия. За пол­го­да до ре­во­лю­ции ста­рец стал хо­дить с крас­ным бан­том на гру­ди – так он пред­ска­зы­вал на­сту­па­ю­щие со­бы­тия. Или на­со­би­ра­ет вся­ко­го хла­ма, сло­жит в шкаф­чик и всем по­ка­зы­ва­ет: «Это мой му­зей». И дей­стви­тель­но, по­сле за­кры­тия Оп­ти­ной в ски­ту был му­зей.

Ча­сто вме­сто от­ве­та отец Нек­та­рий рас­став­лял пе­ред по­се­ти­те­ля­ми кук­лы и разыг­ры­вал ма­лень­кий спек­такль. Кук­лы, пер­со­на­жи спек­так­ля, да­ва­ли от­ве­ты на во­про­сы сво­и­ми ре­пли­ка­ми. Так, вла­ды­ка Фе­о­фан Ка­луж­ский не ве­рил в свя­тость стар­ца. Как-то при­е­хал он в Оп­ти­ну и за­шёл к от­цу Нек­та­рию. Тот, не об­ра­щая на него ни­ка­ко­го вни­ма­ния, иг­рал в кук­лы: од­ну на­ка­зы­вал, дру­гую бил, тре­тью са­жал в тюрь­му. Вла­ды­ка, на­блю­дая это, утвер­дил­ся в сво­ём мне­нии. Поз­же, ко­гда боль­ше­ви­ки по­са­ди­ли его в тюрь­му, он го­во­рил: «Гре­шен я пе­ред Бо­гом и пе­ред стар­цем. Всё, что он мне по­ка­зы­вал то­гда, бы­ло про ме­ня, а я ре­шил, что он ненор­маль­ный».

Од­на­жды ста­рец Вар­со­но­фий, бу­дучи ещё по­слуш­ни­ком, про­хо­дил ми­мо до­ми­ка от­ца Нек­та­рия. А он сто­ит на сво­ём кры­леч­ке и го­во­рит: «Жить те­бе оста­лось ров­но два­дцать лет». Это про­ро­че­ство впо­след­ствии ис­пол­ни­лось в точ­но­сти.

Про­то­и­е­рей Ва­си­лий Шу­ст­ин рас­ска­зы­вал, как ба­тюш­ка, не чи­тая, раз­би­рал пись­ма: «Од­ни пись­ма он от­кла­ды­вал со сло­ва­ми: «Сю­да на­до дать от­вет, а эти пись­ма бла­годар­ствен­ные, их мож­но без от­ве­та оста­вить». Он их не чи­тал, но ви­дел их со­дер­жа­ние. Неко­то­рые из них он бла­го­слов­лял, а неко­то­рые и це­ло­вал».

Из­вест­ны мно­го­чис­лен­ные слу­чаи, ко­гда ба­тюш­ка ис­це­лял смер­тель­но боль­ных лю­дей. При­е­ха­ла в Оп­ти­ну мать, дочь ко­то­рой стра­да­ла неиз­ле­чи­мой бо­лез­нью. От боль­ной от­ка­за­лись все вра­чи. Мать до­жи­да­лась стар­ца в при­ём­ной и вме­сте с дру­ги­ми бо­го­моль­ца­ми бла­го­сло­ви­лась у него. Она ещё не успе­ла ска­зать ему ни сло­ва, как ста­рец об­ра­тил­ся к ней сам: «Ты при­шла мо­лить­ся о боль­ной до­че­ри? Она бу­дет здо­ро­ва». Он дал ма­те­ри семь пря­ни­ков и ве­лел: «Пусть каж­дый день дочь съе­да­ет по од­но­му и по­ча­ще при­ча­ща­ет­ся, бу­дет здо­ро­ва». Ко­гда мать вер­ну­лась до­мой, доч­ка с ве­рой при­ня­ла пря­ни­ки, по­сле седь­мо­го при­ча­сти­лась и вы­здо­ро­ве­ла. Бо­лезнь к ней боль­ше не воз­вра­ща­лась.

Как-то при­е­ха­ла к нему мо­на­хи­ня Нек­та­рия с маль­чи­ком-под­рост­ком, ко­то­рый вдруг за­бо­лел. Тем­пе­ра­ту­ра под­ня­лась до со­ро­ка гра­ду­сов. Она и го­во­рит ба­тюш­ке: «Оле­жек у ме­ня за­бо­лел». А он от­ве­ча­ет: «Хо­ро­шо по­бо­леть в доб­ром здра­вии». На дру­гой день дал маль­чи­ку яб­лоч­ко: «Вот те­бе ле­кар­ство». И, бла­го­слов­ляя их в путь, ска­зал: «Во вре­мя оста­нов­ки, ко­гда бу­де­те ло­ша­дей кор­мить, пусть вы­пьет ки­пя­точ­ку и бу­дет здо­ров». Так они и сде­ла­ли. Маль­чик вы­пил ки­пя­точ­ку, за­снул, а ко­гда проснул­ся, был здо­ров.

При­ни­мал пре­по­доб­ный ста­рец Нек­та­рий по­се­ти­те­лей в «хи­бар­ке» преж­них стар­цев, ино­гда он остав­лял на сто­ле в при­ём­ной кни­ги, и по­се­ти­те­ли в ожи­да­нии при­ё­ма смот­ре­ли эти кни­ги и, ли­стая их, на­хо­ди­ли от­ве­ты на свои во­про­сы. А пре­по­доб­ный Нек­та­рий по сво­е­му сми­ре­нию за­ме­чал, что они при­хо­дят к пре­по­доб­но­му стар­цу Ам­вро­сию, и са­ма кел­лия го­во­рит за него.

У ба­тюш­ки был кот, ко­то­рый его необык­но­вен­но слу­шал­ся, и ба­тюш­ка лю­бил го­во­рить: «Ста­рец Ге­ра­сим был ве­ли­кий ста­рец, по­то­му у него был лев, а мы ма­лы – и у нас кот».

Внешне ста­рец был невы­со­ко­го ро­ста, сог­бен­ный, с округ­лым ли­цом и неболь­шой кли­но­об­раз­ной бо­род­кой. Ли­цо его как бы не име­ло воз­рас­та – то древ­нее, су­ро­вое, то мо­ло­дое по жи­во­сти и вы­ра­зи­тель­но­сти мыс­ли, то дет­ское по чи­сто­те и по­кою. Хо­дил он лёг­кой, сколь­зя­щей по­ход­кой, как бы ед­ва ка­са­ясь зем­ли. Лишь пе­ред са­мой смер­тью он пе­ре­дви­гал­ся с тру­дом, но­ги рас­пух­ли как брёв­на, со­чи­лись су­кро­ви­цей – это ска­за­лось мно­го­лет­нее сто­я­ние на мо­лит­ве.

Для каж­до­го че­ло­ве­ка у стар­ца был свой под­ход, «своя ме­ра», по­рой он остав­лял по­се­ти­те­ля од­но­го в ти­шине «хи­бар­ки» по­быть на­едине со сво­и­ми мыс­ля­ми, ино­гда дол­го и ожив­лен­но бе­се­до­вал, удив­ляя со­бе­сед­ни­ка сво­и­ми по­зна­ни­я­ми, и лю­ди спра­ши­ва­ли: «Где же ста­рец окон­чил уни­вер­си­тет?» И не мог­ли по­ве­рить, что он ни­где не учил­ся. «Вся на­ша об­ра­зо­ван­ность от Пи­са­ния», – го­во­рил о се­бе ста­рец.

Вы­со­ко це­нил ста­рец по­слу­ша­ние. Мит­ро­по­ли­та Ве­ни­а­ми­на (Фед­чен­ко­ва) он на­став­лял: «При­ми­те со­вет на всю ва­шу жизнь: ес­ли на­чаль­ни­ки или стар­шие вам пред­ло­жат что-ни­будь, то, как бы труд­но ни бы­ло или как бы вы­со­ко ни ка­за­лось, не от­ка­зы­вай­тесь. Бог за по­слу­ша­ние по­мо­жет». На­гляд­ный урок по­слу­ша­ния он дал сту­ден­ту Ва­си­лию Шу­ст­и­ну (бу­ду­ще­му про­то­и­е­рею), как-то ска­зав, что на­учит его ста­вить са­мо­вар, по­то­му что ско­ро при­дёт вре­мя, ко­гда у него не бу­дет при­слу­ги и при­дёт­ся са­мо­му ста­вить се­бе са­мо­вар. Юно­ша с удив­ле­ни­ем по­смот­рел на стар­ца, недо­уме­вая, ку­да мо­жет деть­ся со­сто­я­ние их се­мьи, но по­слуш­но по­шёл за ба­тюш­кой в кла­дов­ку, где сто­ял са­мо­вар. Отец Нек­та­рий ве­лел на­лить в этот са­мо­вар во­ды из боль­шо­го мед­но­го кув­ши­на.

– Ба­тюш­ка, он слиш­ком тя­жё­лый, я его с ме­ста не сдви­ну, – воз­ра­зил Ва­си­лий.

То­гда ба­тюш­ка по­до­шёл к кув­ши­ну, пе­ре­кре­стил его и ска­зал: «Возь­ми!» И сту­дент лег­ко под­нял кув­шин, не чув­ствуя тя­же­сти. «Так вот, – на­ста­вил отец Нек­та­рий, – вся­кое по­слу­ша­ние, ко­то­рое нам ка­жет­ся тя­жё­лым, при ис­пол­не­нии бы­ва­ет очень лёг­ким, по­то­му что де­ла­ет­ся как по­слу­ша­ние».

Как-то спро­си­ли стар­ца, дол­жен ли он брать на се­бя стра­да­ния и гре­хи при­хо­дя­щих к нему, чтобы об­лег­чить их или уте­шить. «Ина­че об­лег­чить нель­зя, – от­ве­тил он. – И вот чув­ству­ешь ино­гда, что на те­бе слов­но го­ра кам­ней – так мно­го гре­ха и бо­ли при­нес­ли те­бе, и пря­мо не мо­жешь сне­сти её. То­гда при­хо­дит бла­го­дать и раз­мё­ты­ва­ет эту го­ру кам­ней, как го­ру су­хих ли­стьев. И мо­жешь при­ни­мать сно­ва».

Ста­рец ча­сто и с лю­бо­вью го­во­рил о мо­лит­ве. Он учил по­сто­ян­ству в мо­лит­ве, счи­тая доб­рым зна­ком от Гос­по­да неис­пол­не­ние про­ше­ний. «На­до про­дол­жать мо­лить­ся и не уны­вать, – по­учал ба­тюш­ка. – Мо­лит­ва – это ка­пи­тал. Чем доль­ше ле­жит, тем боль­ше про­цен­тов при­но­сит. Гос­подь по­сы­ла­ет Свою ми­лость то­гда, ко­гда Ему это бла­го­угод­но, ко­гда нам по­лез­но её при­нять… Ино­гда через год Гос­подь ис­пол­ня­ет про­ше­ние… При­мер на­до брать с Иоаки­ма и Ан­ны. Они всю жизнь мо­ли­лись и не уны­ва­ли, и ка­кое Гос­подь по­слал им уте­ше­ние!» Од­на­жды по­со­ве­то­вал: «Мо­ли­тесь про­сто: «Гос­по­ди, да­руй мне бла­го­дать Твою!» На вас идёт ту­ча скор­бей, а вы мо­ли­тесь: «Гос­по­ди, да­руй мне бла­го­дать Твою!» И Гос­подь про­не­сёт ми­мо вас гро­зу».

По­сле за­кры­тия мо­на­сты­ря в Верб­ное вос­кре­се­нье 1923 го­да пре­по­доб­но­го Нек­та­рия аре­сто­ва­ли. Стар­ца по­ве­ли в мо­на­стыр­ский хлеб­ный кор­пус, пре­вра­щён­ный в тюрь­му. Он шёл по мар­тов­ской об­ле­де­нев­шей до­рож­ке и па­дал. Ком­на­та, ку­да его по­са­ди­ли, бы­ла пе­ре­го­ро­же­на не до са­мо­го вер­ха, а во вто­рой по­ло­вине си­де­ли кон­во­и­ры и ку­ри­ли. Ста­рец за­ды­хал­ся от ды­ма. В Страст­ной Чет­верг его увез­ли в тюрь­му в Ко­зельск. Позд­нее из-за бо­лез­ни глаз стар­ца пе­ре­ве­ли в боль­ни­цу, но по­ста­ви­ли ча­со­вых…

По вы­хо­де из тюрь­мы вла­сти по­тре­бо­ва­ли, чтобы отец Нек­тарий по­ки­нул Ка­луж­скую об­ласть. Ста­рец жил в се­ле Хол­ми­щи Брян­ской об­ла­сти у од­но­го кре­стья­ни­на, род­ствен­ни­ка ду­хов­но­го сы­на ба­тюш­ки. ЧК гро­зи­ла это­му кре­стья­ни­ну ссыл­кой на Кам­чат­ку за то, что он при­ютил стар­ца. Осе­нью 1927 го­да его об­ло­жи­ли осо­бен­но тя­жё­лым на­ло­гом.

В Хол­ми­щи, невзи­рая на труд­но­сти, до­би­ра­лись ду­хов­ные ча­да в по­ис­ках уте­ше­ния и со­ве­та, к стар­цу по­тя­нул­ся по­ток лю­дей со всех кон­цов Рос­сии. Свя­той Пат­ри­арх Ти­хон со­ве­то­вал­ся с пре­по­доб­ным Нек­та­ри­ем через сво­их до­ве­рен­ных лиц. До­би­рать­ся до се­ла, осо­бен­но вес­ной, из-за раз­ли­ва рек, бы­ло труд­но, да­же со­об­ще­ние на ло­ша­дях пре­кра­ща­лось. По­рой при­хо­ди­лось ид­ти пеш­ком в об­ход до се­ми­де­ся­ти пя­ти вёрст ми­мо ле­са, где бы­ло мно­го вол­ков. Они ча­сто вы­хо­ди­ли на до­ро­гу и вы­ли, но по свя­тым мо­лит­вам стар­ца ни­ко­го не тро­га­ли.

Пре­по­доб­ный Нек­та­рий, бу­дучи про­вид­цем, пред­ска­зы­вал в 1917 го­ду: «Рос­сия вос­прянет и бу­дет ма­те­ри­аль­но не бо­га­та, но ду­хом бу­дет бо­га­та, и в Оп­ти­ной бу­дет еще семь све­тиль­ни­ков, семь стол­пов».

С 1927 го­да ста­рец стал се­рьёз­но недо­мо­гать, си­лы его уга­са­ли. В де­каб­ре со­сто­я­ние здо­ро­вья рез­ко ухуд­ши­лось, ре­ши­ли, что отец Нек­та­рий уми­ра­ет, но за­тем на­сту­пи­ло неко­то­рое улуч­ше­ние. В ап­ре­ле ба­тюш­ке опять ста­ло пло­хо. К нему при­ез­жал отец Сер­гий Ме­чев, он при­ча­стил стар­ца. 29 ап­ре­ля 1928 го­да до Хол­мищ с тру­дом до­брал­ся отец Адри­ан, на ру­ках ко­то­ро­го пре­по­доб­ный Нек­та­рий скон­чал­ся в эту же ночь. Неза­дол­го до кон­чи­ны на во­прос, где его хо­ро­нить, ста­рец ука­зал на мест­ное клад­би­ще. Ко­гда его спра­ши­ва­ли, не от­вез­ти ли его те­ло в Ко­зельск, от­ри­ца­тель­но ка­чал го­ло­вой. Ста­рец не ве­лел хо­ро­нить его и воз­ле По­кров­ской церк­ви в се­ле Хол­ми­щи, ска­зав, что там бу­дет ху­же сви­но­го паст­би­ща. Так и слу­чи­лось. Храм раз­ру­ши­ли, а на со­бор­ной пло­ща­ди устро­и­ли яр­мар­ку и танц­пло­щад­ку. Ис­пол­няя же­ла­ние стар­ца, его по­греб­ли на мест­ном сель­ском клад­би­ще в двух-трёх вер­стах от се­ла Хол­ми­щи.

В 1935 го­ду гра­би­те­ли раз­ры­ли мо­ги­лу стар­ца, на­де­ясь най­ти там цен­но­сти. Они со­рва­ли крыш­ку гро­ба и от­кры­тый гроб по­ста­ви­ли, при­сло­нив к де­ре­ву. Утром кол­хоз­ни­ки, при­шед­шие на клад­би­ще, уви­де­ли, что ста­рец сто­ит нетлен­ный – вос­ко­вая ко­жа, мяг­кие ру­ки. Гроб за­кры­ли и опу­сти­ли в мо­ги­лу с пе­ни­ем «Свя­тый Бо­же».

По­сле воз­рож­де­ния Оп­ти­ной пу­сты­ни, 3/16 июля 1989 го­да, в день па­мя­ти мит­ро­по­ли­та Мос­ков­ско­го Филип­па, со­сто­я­лось об­ре­те­ние мо­щей пре­по­доб­но­го Нек­та­рия. Ко­гда тор­же­ствен­ная про­цес­сия дви­га­лась по оби­те­ли, от мо­щей ис­хо­ди­ло чуд­ное бла­го­уха­ние: ман­тия стар­ца ока­за­лась нетлен­ной, мо­щи бы­ли ян­тар­но­го цве­та. В 1996 го­ду пре­по­доб­ный Нек­та­рий был при­чис­лен к ли­ку мест­но­чти­мых свя­тых Оп­ти­ной пу­сты­ни, а в ав­гу­сте 2000 го­да – Юби­лей­ным Ар­хи­ерей­ским Со­бо­ром Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви про­слав­лен для об­ще­цер­ков­но­го по­чи­та­ния. В на­сто­я­щее вре­мя ра­ка с мо­ща­ми стар­ца Нек­та­рия на­хо­дит­ся в за­пад­ной ча­сти Ам­вро­си­ев­ско­го при­де­ла Вве­ден­ско­го со­бо­ра оби­те­ли.

Как при жиз­ни стар­ца, так и по­сле его бла­жен­ной кон­чи­ны каж­дый, кто об­ра­ща­ет­ся к нему с ис­тин­ной ве­рой, по­лу­ча­ет бла­го­дат­ную по­мощь. По мо­лит­вам пре­по­доб­но­го Нек­та­рия лю­ди вы­хо­дят из труд­ных жиз­нен­ных си­ту­а­ций, со­вер­ша­ют­ся чу­де­са ду­хов­но­го и те­лес­но­го ис­це­ле­ния. Пре­по­добне от­че наш Нек­та­рие, мо­ли Бо­га о нас!

Источник Азбука.ру

(165)