Доклад Святейшего Патриарха Кирилла на Собрании игуменов и игумений монастырей Русской Православной Церкви

Собрание игуменов и игумений монастырей Русской Православной Церкви

23 сентября 2022 года в Москве состоялось Собрание игуменов и игумений монастырей Русской Православной Церкви. С основным докладом выступил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

Дорогие Преосвященные архипастыри, досточтимые игумены и игумении, всечестные отцы, братья и сестры!

Сердечно всех вас приветствую на собрании игуменов и игумений монастырей Русской Православной Церкви. Это уже наша третья встреча и, вспоминая прошлые встречи, должен сказать, что они произвели лично на меня — знаю, что не только на меня, но и на большинство участников — самое доброе впечатление. В том смысле, что они явились действительно важным вкладом в координацию наших общих усилий по устроению монашеской жизни — не только решению каких-то административных вопросов, но и духовной жизни монашеского сообщества. Надеюсь, и эта наша встреча будет плодотворной и полезной.

С момента нашего предыдущего собрания прошло уже шесть лет. За это время многое изменилось, эти годы были наполнены важных событиями. И, конечно, надо обсудить, что произошло за эти шесть лет. Проблемы, которые возникли, недоумения или, наоборот, радостные свидетельства о том, что в тех или иных обстоятельствах наши монастырские общины, наши братства и сестричества достойно решали вопросы и проблемы, с которыми приходилось сталкиваться.

Очень важно, что наши собрания всегда связаны с совместной молитвой. Но вообще так и должно быть в жизни монашествующих, которых в первую очередь объединяет общая молитва, взаимопомощь, духовное общение. И чем крепче эти духовные связи, тем убедительнее наш возможный совместный ответ на те проблемы, с которыми сталкивается и Церковь, и наше монашеское братство и сестричество.

Соблазны современного мира таят в себе значительные опасности, и, думаю, многие из вас, избравших монашеский путь, путь духовного совершенствования, ведущий человека в Божие Царство, это чувствуют и понимают. И самое, может быть, главное для монашествующих — не потерять этот основной жизненный ориентир. Каждая эпоха наполнена теми или иными вызовами, проблемами, страстями, борьбой. И, хотя монашествующие удаляют себя от клокочущего жизненного контекста, в который погружены люди светские, тем не менее отзвуки скорбей, проблем, борений, конечно, прикасаются и к тем, кто живет за монастырской оградой.

Теперь несколько слов о статистике. На данный момент в Русской Церкви 947 монашеских обителей, из них 458 мужских монастырей и 489 женских. Из этого количества монастырей 570 — на территории Российской Федерации. В России 277 мужских и 293 женских обители. Среди всех монастырей — 36 ставропигиальных (17 мужских и 19 женских), в которых подвизается 2073 насельника.

Отрадно, что и в мегаполисах, и в самых отдаленных епархиях зарождаются монашеские общины. Это свидетельствует о непобедимой силе Божией, о привлекательности пути, который Господь предлагает для особо избранных, для тех, кто находит в себе силы по нему идти. Это действительно свидетельствует о непобедимой силе Христовой, о том, что люди откликаются на любовь Спасителя и желают посвятить Ему свою жизнь.

Всякий раз, когда мы видим человека, избирающего монашеский путь, мы являемся свидетелями Божиего чуда. Действительно, не чудо ли это в то время, когда идеология легкой и комфортной жизни, стремление к потреблению все большего числа благ становятся весьма распространенными, а для некоторых легкая и комфортная жизнь — их единственная цель. Сегодня все это расширяется, и чуть ли не главным направлением развития человеческой цивилизации становится достижение того положения, когда человек может удовлетворять свои всё возрастающие потребности. И если богословски мудро посмотреть на ход человеческой истории, то понимаешь, что искаженная грехом человеческая природа без помощи Божией, без Божественного водительства не может быть сама по себе защищенной от тех темных сил, которые борются с человеком, желая направить его в сторону от Бога и спасения.

Мне бы хотелось сказать о том, что для многих людей, которые со стороны смотрят на монашествующих, избранный ими путь представляется достаточно странным. Потому что монахи отказываются от того, что для человека, особенно современного, является чуть ли не главной целью в жизни. Ведь цели жизни большинства людей не связаны с перспективой вечности. Комфорт, деньги, благополучие, удовольствия становятся одной из целей земного бытия человека, но насколько отличен от такого понимания целей жизни образ жизни монашествующих!

Казалось бы, для чего нужны миру монахи, которые удаляются от него и видимым образом никак на мир не влияют? Зачем они нужны, со своим особым целеполаганием и с практикой осуществления этого целеполагания? Зачем вообще такие люди нужны? И вот как я скажу: они нужны как часовые, которые стоят на страже. Их стража — это трезвение и молитва в монастырях, которые не прекращаются ни на минуту. Это тяжелейший труд и великая ответственность, ибо, как свидетельствует святой Силуан Афонский, «молиться за людей — это кровь проливать». И сегодня миру как никогда нужна молитва, поэтому обращаюсь к вам, а через вас — ко всем монашествующим: в усердии не ослабевайте, духом пламенейте (Рим. 12:11) и будьте верными своему призванию.

Хотел бы предостеречь вас, дорогие мои, от погружения в мирскую суету, водоворот событий, который отвлекает от Бога и мешает молитве, которая есть главное оружие монаха. А суета отвлекает от молитвы, по себе могу сказать. Когда работаешь по 12 часов в сутки, а потом думаешь: все-таки и помолиться как-то надо, на эту самую молитву сил иногда не хватает. А встаешь на молитву — внимание рассредотачивается. И оказывается, что самое главное — на периферии, потому что главным становится твоя повестка дня. Конечно, она полностью связана со служением Церкви, никаких посторонних целей и задач не может быть. Но молитва даже в этом потоке жизни, направленной на служение Церкви, у многих из нас занимает очень небольшое место. А нужно научиться тому, чтобы сопрягать исполнение служебных обязанностей — честное, жертвенное — с молитвой. И в наше особо беспокойное время, я думаю, что это всенепременное условие успеха нашего служения. Поэтому хотел бы предостеречь всех нас от погружения в мирскую суету, в водоворот событий, отвлекающих от Бога. И без молитвы, которая в таком случае уходит на периферию жизни, монах становится неспособным вести невидимую брань и неизбежно подпадает страстям, нередко становясь соблазном для мирян, желающих видеть в жизни иноков образец для подражания.

Смиренномудрие и терпение, сострадание и жертвенность, которые должны взращивать в своем сердце монашествующие, — необходимые составляющие духовной жизни наравне с молитвой. Смиренномудрие, терпение, сострадание и жертвенность. Всё трудно, но особенно трудно сострадать и жертвовать. Смиренномудрие — это то, что мы считаем благом для самих себя. Мудрый человек — это сильный человек. А вот сострадание и жертвенность — это то, что мы отдаем; а отдавать всегда труднее, чем получать или хранить. Все церковные люди так или иначе молятся, однако молитва молитве рознь. Она не должна ограничиваться вычитыванием келейного правила и присутствием на богослужениях. Молитва, к которой мы призваны, — это ум и сердце, устремленные к Богу, мысленное предстояние пред Ним и памятование о том, что все наши дела и помышления открыты Господу. Это хождение пред Богом, как говорили святые отцы и как в слове Божием сказано — и в Ветхом, и в Новом Завете. «Праведник ходил пред Богом» значит постоянно себя поставлял под Божий суд, контролировал свои мысли и действия, понимая, что эти мысли и действия видны Господу, и за них человек будет отвечать пред Богом.

Преуспеяние инока не измеряется, конечно, внешними достижениями. Можно исполнять все правила и ежедневно ходить на службы, но монахом по сути так и не стать. Потому что монашество — это прежде всего реальное исполнение Божиих заповедей, это неосуждение, долготерпение, несение тягот друг друга и, наконец, через незлобие и полный отказ от осуждения — стяжание заповеданной Спасителем любви к ближнему.

Любовь начинается с неосуждения, мне часто приходится об этом говорить. Многие люди не понимают, что такое любовь к ближнему. Любовь к мужу, к жене, к детям, к родителям, к друзьям — да, понятно. А что такое любовь к ближнему? Так вот, любовь начинается с сострадания, и только человек, способный сострадать, может достигнуть любви к ближнему.

Результат наших трудов, принесенных Господу, — это духовные плоды, которые перечислил апостол Павел в Послании к Галатам: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал. 5:22-23). Монашеская жизнь дает замечательную возможность стяжать эти плоды. А в чем проявляет себя любовь? В добром и искреннем отношении к ближнему, готовности пожертвовать для него тем, что тебе самому дорого. А радость подлинная и духовная? Что это, как не умение радоваться за ближних и утешаться не чем-то земным и внешним, а познанием Бога?

А кротость что такое? Это опять же не что-то внешнее, не глаза, опущенные долу, а способность переносить всё неприятное без ропота и озлобления. Это внутреннее глубокое делание, основанное и на силе веры, и на силе воли. Не это ли важнейшая забота монаха и предмет его духовных размышлений? Соблюдая себя от соблазнов, храня в чистоте веру, непрестанно подвизаясь в борьбе с грехом, инок обретает реальную силу — душевный мир, мир Христов, побеждающий всякую вражду и ненависть.

Монах, стремящийся принести духовные плоды, созидает вокруг себя благодатную атмосферу радости, умиротворения и тишины, почему люди и любят приезжать в монастыри. Ведь там они сердцем чувствуют умиротворение и покой, а оттуда возникает и радость. Рядом с монахом, с монашеской общиной люди обретают веру и встают на путь спасения. Таким образом, не только сам монах, но и его ближние приходят к цели христианской жизни — к стяжанию Духа Святого, к чему призывал и великий угодник Божий преподобный Серафим. Все вы, конечно, знаете эти слова: «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Именно этим монашествующие могут и должны служить миру, именно этого ждут сегодня те, кто приходит в святые обители.

Всякий верующий, а наипаче инок, должен внутренне всегда предстоять перед Богом. Непрестанное духовное бодрствование — это наука из наук, и в ней все мы и вверенные нам монашеские общины должны обретать реальный навык.

Преподобные отцы оставили нам великое наследие — многочисленные творения, в которых отражен богатый опыт их духовной жизни, и эта сокровищница открыта для нас. Когда-то русские монахи могли только мечтать о таких книгах, которые сейчас доступны каждому. Во времена преподобного Антония Печерского книг святых отцов было совсем мало и стоили они очень дорого, а поучения аввы Дорофея или слова преподобного Исаака Сирина вообще не были переведены.

Вспомним и недавнее прошлое. Всего лишь несколько десятков лет назад в нашем Отечестве Священное Писание и книги святых отцов были под запретом, и с большим трудом можно было найти перепечатку дореволюционной книги. Сравните всё это с тем, что мы имеем сейчас. Книги святых отцов издаются в больших количествах — не только ранее известные, но и те, которых ранее на русском языке не существовало. Сегодня весь этот золотой фонд открыт для нас, и каждый имеет возможность читать и учиться науке монашеской жизни.

Конечно, недостаточно просто прочитать книгу — думаю, на это надо обратить особое внимание. Чтение должно сопровождаться размышлением и стремлением осуществить прочитанное в своей жизни. То, что мы читаем в таких замечательных текстах, мы должны пропускать через самих себя: а где я в системе ценностей, которая описана на этих страницах? Какова моя реакция на то, что автор характеризует как опасное или соблазнительное? Пропуская через себя прочитанное, мы актуализируем текст, он становится живым, действенным, он становится частью нашей жизни.

Еще хотел бы сказать о том, что преподобный Симеон Новый Богослов сравнивает подобные труды с сундучком, полным золота и драгоценных камней. Кто просто читает книги, тот завладел сундучком, однако пока сундучок заперт, и пользы от него нет. И нужно открыть этот сундучок, проникнуть внутрь, в самую глубину святоотеческих творений. Как это сделать? Для этого нужно стараться на деле исполнять написанное, обретая через это делание и познание Бога, и духовную мудрость, и бесстрастие, и другие дары.

Это делание должно быть деланием всей жизни. Это то, что я ранее сказал, употребив иное сочетание слов. Я говорил, что надо пропускать написанное через себя, пытаясь его актуализировать и в сознании, и в чувствах, и задавать себе вопрос: а насколько это меня касается? Насколько я готов все это исполнять? Исполняю ли я то, что здесь написано? А если не исполняю, то почему? И что я должен сделать, чтобы попытаться идти тем путем, который предлагают святые отцы?

А начинается всё с простого, о чем в этих книгах тоже говорится. Какую ни открой, увидишь два основных наставления: проявляй послушание и твори молитву, в том числе молитву Иисусову. Вот краеугольные камни, на которых всё строится.

В послушании красота и сила монаха. Иной раз спрашивают: зачем уходить в монастырь, ведь можно и в миру молиться, трудиться, исполнять заповеди? Да, всё это можно делать в миру. Но полностью сконцентрироваться на достижении поставленной цели, отсечь свою волю, предавшись воле Божией, можно только в монастыре, и в этом кардинальное различие между духовной жизнью мирянина и монашествующего. Если стремишься к совершенству, это стремление должно сопровождаться полной концентрацией мысли и воли. Сделать это в миру очень трудно, практически невозможно, но это можно и нужно совершать, находясь за монастырской оградой, в монастырской общине.

Сила преподобных отцов — не в особом избранничестве. Например, архимандрит Иоанн (Крестьянкин) с юности любил послушание и до конца дней (а прожил он 95 лет) охотно подчинялся, не претендуя на первенство, не стремясь завоевать авторитет и не считая свое мнение истиной в последней инстанции. Когда к нему приходили братья монастыря за благословением на какое-то дело, он всегда сначала спрашивал, благословил ли это наместник. Хорошо помню отца Иоанна (Крестьянкина) еще не монахом, а священником. Он находился в дружеских отношениях с моим отцом, они часто общались, и мне также доводилось встречаться с отцом Иоанном, когда он еще был простым священником. Но встреча с ним всегда оставляла очень светлый, мирный след в душе, и чувствовалось, что это человек с каким-то особым духовным потенциалом. И этот потенциал потом развился, и мы сегодня почитаем отца Иоанна как подлинный образец монашеской жизни.

Послушание — это основа трезвения и умного делания, ведь Сам Спаситель сказал: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя» (Мф. 16:24). Это отвержение себя исполняется как раз через послушание, проявляя которое, инок отказывается от своей воли и вверяет себя Богу и духовному наставнику.

Все преподобные отцы, достигшие высоких молитвенных состояний, начинали именно с этого. Преподобный Серафим Саровский, например, получил такую заповедь от старицы Досифеи, подвизавшейся в мужском образе: «Старайся приобрести память о Боге. А для этого непрестанно призывай Его имя: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!» Ходишь или сидишь, или работаешь, или стоишь в церкви, непрестанно произноси эти слова устами, умом и сердцем». Преподобный Серафим послушался ее — и стал великим подвижником.

Сейчас речь идет не о таких деяниях, которые находятся за гранью сил и возможностей. Мы говорим не о сверхчеловеческих подвигах, например, о стоянии на столпе, или о том, чтобы спать один час в сутки, как святой Паисий Величковский, или о том, чтобы есть только сухари, как египетские пустынники. Всё это не является обязательным для соответствия высокому монашескому призванию. А что же является обязательным? Для нас очень важно ответить на этот вопрос, потому что он затрагивает самую суть нашего монашеского делания. Обязательно то, что доступно всем: послушание и понуждение себя к молитве и делам любви. Требуется малое, но на это малое необходимо направлять, как известно, огромные усилия, и тогда это малое становится великим.

Знаю многих ревностных монахов и монахинь, которые любят Христа и Его Церковь, проявляют послушание и преуспевают в молитве и доброделании. Дай Бог, чтобы всякий принявший ангельский образ всегда хранил огонь любви ко Господу и ближним и старался, чтобы никакие земные ветры не потушили это пламя.

В наши дни появилось опасное искушение, которое может угасить самый сильный духовный огонь. Хотел бы сказать несколько слов об этом искушении. Это многочисленные информационные потоки, со всех сторон обрушивающиеся на человека, и поэтому от монахов ныне требуется особый вид аскезы, который можно определить как воздержание от избыточной информации, от частых посещений медиапространства, от чрезмерной вовлеченности в виртуальную жизнь. Несколько лет назад мы и представить не могли, что может быть такое искушение, что виртуальная жизнь ворвется в наше внутреннее пространство, что в каком-то смысле человек окажется незащищенным. Потому что он использует все эти гаджеты для того, чтобы совершать огромное количество дел, без этих приборов современная жизнь уже немыслима; но через эти удобные приборы внешний мир вторгается в нашу внутреннюю жизнь.

Преподобный Андроник (Лукаш), глинский старец, говорил: «Монах, вышедший из монастыря даже на короткое время, уже не вернется таким, каким вышел». Сейчас иноку, чтобы выйти в мир, достаточно взять смартфон и нажать одну кнопку. И в какой мир попадаешь сразу — в мир, исполненный страстей, столкновений, коварства и всего того, что очень легко может разрушить духовный мир инока. Взявший в руки смартфон попадает во «всемирную паутину» и возвращается из нее чаще всего не таким, каким вошел. Вот это нужно помнить. Мы не отдаем себе отчет, что произошло за это время нашего пребывания в виртуальном пространстве, но оно воздействовало на нас, и степень этого воздействия оценить невероятно трудно, может быть, даже невозможно. Часто все это подспудно, где-то в глубине сознания или даже в подсознании, но это воздействие осуществляется. Тысячи образов запечатлеваются в сознании от соприкосновения с этим пространством, и внутреннее состояние человека становится другим — пусть на какие-то миллиметры или миллиграммы, условно говоря, но другим. Интернет — вещь, как известно, отнюдь не безобидная, и даже немонашествующим не стоит там слишком долго находиться, а монаху тем более нужны определенные рамки. Не говорю, особенно тем, кто по послушанию должен присутствовать в этом пространстве, что вообще не надо туда входить. Не надо входить тем, кому там делать нечего, кто живет спокойно без того пространства, о котором я говорю. Но некоторые в силу обязанностей входят в это пространство, и очень важно иметь некоторые определенные рамки, в первую очередь, временные.

Хотел бы вспомнить здесь случай, рассказанный преподобным Силуаном Афонским. Он говорит, что лично знал инока, который два часа смотрел на мир — и полюбил всё мирское. Он прожил в монастыре тридцать пять лет и старательно обходил мирские селения, чтобы не смотреть ни на что соблазнительное. «Из этого видно, — говорит святой Силуан, — как надо бояться, чтобы не потух в нас огонь, который понудил нас бросить мир и возлюбить Господа». Даже во времена преподобного Силуана все это было, и без всяких гаджетов, а сейчас тем более.

Когда монах посещает интернет-пространство, даже за послушание, он должен отдавать себе отчет в том, что оказывается в волнах житейского моря, в бушующем мире, который во зле лежит (1 Ин. 5:19). А я бы еще добавил: входит на тонкий лед. Прежде чем коснуться экрана, нужно очень хорошо подумать, так ли необходима содержащаяся в сети информация, которая чаще всего разрушает умиротворение и вносит смущение в сердце. Если чтение и просмотр интернет-материалов провоцирует греховные помыслы, то может возникнуть опасность стать пленниками страстей — как грубых, плотских, так и менее заметных, как например, тщеславие, самомнение, ложь, превозношение над другими и так далее.

Монашествующие, конечно, могут с благословения священноначалия выходить в интернет-пространство, в том числе для проповеди слова Божия, для участия в неких дискуссиях, направленных на защиту Церкви и наших идеалов. Но если эта проповедь сопровождается тщеславием и самолюбованием, то, несомненно, может навредить душе. Замечали, наверное? Вроде как батюшка Церковь защищает, а на самом деле пиарится. Знаю, что люди умеют отличать духов, и сразу видно, где защита, где жертвенное служение, а где желание хлесткой фразой напомнить о себе так, чтобы люди сознавали, что это не простой автор и вот как он отличается от других. Но, кроме того, у пользующихся интернетом нередко возникает иллюзия, что они «невидимы» и могут посещать какие угодно сайты и площадки. Сидишь вечером, ночью, тыкаешь пальцем — тебя вроде никто не видит, никто тебя не отслеживает. На самом же деле в Интернете каждый на виду, и это нужно помнить. Интернет — абсолютно прозрачная информационная сфера, только пользуется этой прозрачностью не каждый, а тот, кто управляет этой системой.

Если иноки говорят и действуют вразрез с данными Богу обетами, то не только причиняют вред своей душе, но и наносят урон делу проповеди, являя миру вовсе не тот образ жизни, который заповедан в Евангелии. Поэтому нужно помнить, что у монахов иной способ воздействия на мир, иная стража, которую мы несем. Даже если есть острая необходимость, чтобы монах пользовался интернетом, — опять возвращаюсь к этой теме, — то время такого пользования должно быть строго ограничено и не иначе как по благословению игумена, игумении или духовника.

Пользование интернетом по возможности должно быть вне монашеской кельи. Как всем известно, преподобный Сергий Радонежский после повечерия обходил кельи и смотрел, что делают монахи. Если видел, что они молятся, читают святых отцов и занимаются рукоделием, то радовался. А если заставал за чем-то посторонним, то был огорчен и стучал в окошко. Если бы он увидел монаха, который в стенах кельи выходит в мир и живет духом этого мира, как вы думаете, обрадовался бы Преподобный или в окошко постучал? Ответ очевиден. Поэтому желаю всем вам в кельях совершать свое молитвенное правило, читать Священное Писание, Псалтирь, святоотеческие творения, жития святых. И не только читать, но потом и исполнять то, чему вы поучаетесь в уединении, преуспевать в добродетелях. От этого миру будет бóльшая польза, чем от самых блестящих интернет-дискуссий. Словом можно ранить человека, а вот любовью и примером добродетельной жизни — обратить к Богу.

Вообще всякое блуждание мыслей, все фантазии и чувственные представления, навеянные внешними впечатлениями или порождаемые страстями и греховными наклонностями, также отрывают инока от Бога и «обесточивают» его сердце.

Будем продолжать прилагать усилия к духовному возрастанию и творить добрые дела. Какие бы трудности и испытания ни встречались на нашем пути, будем твердо уповать на Господа, зная, что, если Он что-то вверил нам, то Сам даст силы для совершения этого.

Сегодня за Литургией читалось Евангелие о том, как ученики страшились шторма во время плавания и как Господь пришёл к ним по водам. Бушующая стихия, среди которой на помощь человеку идет по волнам Христос, — это образ всей нашей жизни. Что бы ни происходило, будем верить: Спаситель с нами — Живой, избавляющий от всякой опасности, утишающий любую бурю.

Будем же внимать наставлению святого апостола Павла: «Бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды. Все у вас да будет с любовью» (1 Кор. 16:13-14). Этому призыву необходимо следовать всем христианам, наипаче же монашествующим, так как именно от насельников монастырей, от их благочестия и умения любовью побеждать вражду и нестроения во многом зависит духовное благополучие тех, кто в посещении обителей стремится прикоснуться к молитвенному опыту носителей многовековой монашеской традиции русского Православия. Аминь.

Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси

(60)