Ответы Святейшего Патриарха Кирилла на вопросы на встрече с участниками X Международного фестиваля «Вера и слово»

19 октября 2023 года в Москве состоялась встреча Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с участниками X Международного фестиваля православных СМИ «Вера и слово». Предстоятель Русской Православной Церкви ответил на вопросы собравшихся (часть 1).

— Благословите, Ваше Святейшество. Протоиерей Димитрий (Молчанов), руководитель информационного отдела Ардатовской епархии Мордовской митрополии. Каждый день мы видим, как развиваются и совершенствуются возможности передачи информации. Казалось бы, у человека возникают возможности для самосовершенствования, однако мы часто видим, что эти возможности ведут к деградации и разрушению личности человека. Яркий тому пример — развитие клипового мышления и снижение, особенно у молодежи, потребности к чтению серьезной художественной литературы. Как Вам кажется, Ваше Святейшество, возможно ли вернуть массовый интерес к литературе? Или, с переходом к новым информационным формам, этот спад становится неизбежностью? Спасибо.

— Это очень серьезный, я бы сказал, философский вопрос. Давайте поразмышляем, что такое художественная литература. Художественная литература — это литература, которая создает в нашем сознании художественный образ. Когда мы читаем художественную литературу, мы интерпретируем то, что читаем, применительно к своим мыслям, к своему пониманию жизни, с чем-то соглашаемся, с чем-то не соглашаемся, соучаствуя во всем этом, и главное, мы сами создаем художественный образ в своем сознании. А что это означает? Мы становимся соавторами, и для нас «Война и мир», или «Идиот» Достоевского, или любое другое произведение — это уже не просто написанный текст, но то, что отображено в нашем сознании, в тех образах, которые мы сами создали. Другими словами, художественная литература требует соучастия читателя, и она является художественной тогда и только тогда, когда способна создать художественный образ в сознании читающего.

Вот почему художественную литературу нельзя ничем заменить — ни кино, ни просмотром телепередач. Там образ создают другие люди, а ты потребляешь уже готовый образ, ты не соавтор, и в этом смысле интеллектуальная нагрузка совсем не та. Но, читая художественную литературу, мы действительно выступаем как соработники, соавторы, со-созидатели. А без этого творческого процесса наносится, конечно, колоссальный ущерб общей культуре человека, тормозится наше развитие. Переход на уже подготовленный кем-то видеоряд вредит нашей с вами творческой деятельности, а значит, содействует, не побоюсь этого слова, деградации личности и общества. Вот куда нас может завести отказ от подлинно художественной литературы. Еще раз подчеркну: в художественной литературе два автора — тот, кто написал, и тот, кто читает. Вот почему нужно всячески поддерживать интерес к художественной литературе.

Есть сейчас и другая опасность, на Западе это очень распространено — издавать адаптированные тексты, в которых очень многое сокращено. Фабула сохраняется, а художественное наполнение минимизируется. Человек вроде как прочитал, где-то может даже блеснуть знаниями, но он не принимал участия в создании образа, он перестал быть соавтором, а значит, произошло обеднение прочитавшего.

Вот почему в меру своих сил я пытался говорить в разных аудиториях о необходимости очень высокого уровня преподавания литературы в наших школах. Помню, как от наших учителей, когда я учился, во многом зависело, пробуждается интерес у школьников к тому или иному произведению или нет. В то время очень большое влияние оказывала идеология; учителя, вне зависимости от собственных желаний, должны были исполнять определенный идеологический заказ, что, конечно, наносило ущерб образованию. Но тем не менее я с благодарностью вспоминаю годы обучения в средней школе и то, как преподаватели, несмотря на идеологические рамки, умели все-таки доносить до нас самое главное в художественных произведениях, развивали интерес и навык чтения таких произведений.

Не знаю, в какой мере я ответил на Ваш вопрос, но глубоко убежден в том, что исчезновение феномена соприкосновения с художественной литературой нанесет огромный духовный, интеллектуальный и эстетический ущерб современному человеку.

— Благословите, Ваше Святейшество. Ян Таксюр, Украина, писатель. У меня очень много вопросов, но я попытался свести их в один довольно обширный вопрос. Славянские народы веками жили бок о бок, берегли родную землю, а после проповеди Кирилла и Мефодия обрели христианскую веру, ставшую фундаментом славянской культуры. Сегодня национальная идентичность народов, населяющих пределы Святой Руси, подвергается давлению внешних сил, традиционно братские народы России и Украины сегодня разделяют на духовном уровне. Ваше Святейшество, может ли быть нарушено органическое единство братских народов, и что можно сделать для того, чтобы вооруженное противостояние не стало исторической раной для нас, жителей Малой и Великой Руси?

— Спасибо, Ян Ильич. Отвечу так: все может быть. Как показывает опыт России, революция произвела радикальную перемену в сознании, столкнула в смертельной схватке представителей единого народа, который еще вчера был в состоянии объединиться, чтобы противостоять внешнему врагу, расчленила народ на классы, создала феномен классовой борьбы, выдав этот феномен за некий идеал, который является двигателем прогресса. И мы знаем, к чему все это привело.

Другими словами, все это возможно, и сегодня многие силы, враждебные России, работают на то, чтобы между нашими народами, между русскими и украинцами, пролегла такая пропасть, которую невозможно было бы преодолеть за жизнь нашего или даже следующего поколения.

Что и как теперь нужно делать? Конечно, очень важным фактором является то обстоятельство, что мы имеем единую Церковь. Церковь объединяет народ в самом главном — в его устремлении к Богу, в его единстве вокруг Евхаристической Чаши. И очень трудно народ, воспитанный в Православии, людей, которые являются православными не по статистике, не по социологическим данным, а по своей глубокой вере, втянуть в реальное противодействие друг к другу, в том числе на фоне каких-то межнациональных проблем. Но именно на это и направлено острие борьбы — в первую очередь с Россией, но также и с Украиной.

Нужно отдавать себе ясный отчет в том, что это стратегия совсем не украинская. Украина тут ни при чем, Украину просто используют. Опираются на те силы на Украине, которые исторически противились союзу с Россией и были ориентированы на западную цивилизацию, на западную культуру. Такая уж судьба пограничных стран — там всегда есть соблазн не оставаться с тем народом, частью которого ты являешься, и, поддаваясь влиянию извне, перейти границу и присоединиться к другим.

Украина оказалась под колоссальным давлением, в первую очередь западных стран, западной пропаганды, а также экономических факторов, направленных на то, чтобы оторвать украинцев от русских и Украину от России. В чем-то они преуспели. То, что сегодня еще сохраняет наше единство, — это Церковь. Но и здесь преуспели враги нашего исторического общения, единства, взаимного уважения, любви, всего этого замечательного исторического опыта совместного проживания. Они спровоцировали раскол, потому что Церковь, конечно, была бы фактором, объединяющим наши народы, но это не устраивало тех, кто разрабатывал план политической борьбы с единством России и Украины.

Но в расколах нет благодати. Раскол — это театр, это представление. Люди в тех же одеждах, но, лишенные благодати, выступают, как актеры. Не все это могут понять — такое искушение, обман, лицемерие распознается через духовный опыт. И сегодня есть лакмусовая бумага, которая позволяет определить, насколько человек духовно зрелый, насколько он по-настоящему православный, насколько для него Православие не этнографическое, а глубоко религиозное понятие, — это отношение к расколу.

Все те, кто принимает раскол, — это люди неглубокой веры. Они могут быть фанатичными, но не потому что они фанатично любят Христа, а потому что они фанатично хотят использовать религиозные убеждения для достижения своих политических целей, чем всё больше и больше усугубляется трагедия раскола.

А если Вы меня спросите, как все это можно излечить? Есть в Священном Писании слова: «Сей дух изгоняется только молитвой и постом» (см. Мф. 17:21). Онтологически эта борьба именно на мистическом уровне, но исторически она облечена в конкретные политические схемы, политические программы. И вот что, думаю, самое важное: даже если люди на Украине не участвуют в политической борьбе, связанной с попытками объединить народ, преодолеть разделение, то, по крайней мере, духовно они должны быть на стороне правды в своих личных молитвах, в молитвах в храме.

Очень важно, чтобы Церковь Православная не потеряла мужество отстаивать Божию истину, Божию правду и в этой правде воспитывать свой народ. К словам Писания «сей дух изгоняется только молитвой и постом» нам сейчас нужно отнестись очень серьезно. Именно молитва, осознание того, что мы — одна Церковь, осознание нашей общей ответственности за спасение человеческих душ и может помочь сохранить то единство, которое поколеблено, но все-таки в определенных формах еще существует.

А всем тем, кто на стороне исторической правды, всем тем, кто борется с мировым злом на пространствах Украины, я бы хотел от всего сердца пожелать помощи Божией и мужества и, может быть, в первую очередь Вам, мой дорогой брат. Вы засвидетельствовали всему миру и своему украинскому народу о своей принципиальной позиции, которая не может не вызывать глубоких симпатий со стороны православных людей, искренне любящих свою Родину — Украину. Благодарю Вас.

— Благословите, Ваше Святейшество. Сергей Зеткин, председатель информационно-издательского отдела Саранской епархии. Ваше Святейшество, сейчас представители творческих профессий, прежде всего, наверное, журналисты и дизайнеры, всерьез взволнованы проникновением в их профессиональную деятельность искусственного интеллекта — нейросетей. Многие всерьез считают и опасаются, что искусственный интеллект заменит человека в этих сферах деятельности. Скажите, Ваше Святейшество, а вообще возможно, что продукт, произведенный искусственным интеллектом, нейросетью, будет сопоставим с живым словом живого человека? Спасибо, Ваше Святейшество!

— Похоже, что да, может, все к тому идет. То, что я сейчас сказал, было бы еще очень трудно сказать лет пять-десять назад, но, наблюдая то, что происходит, наблюдая, как вторгается искусственный интеллект во все стороны человеческой жизни, становится понятным, что речь идет, конечно, о дегуманизации человеческого общества. О потере той решающей роли, которую человек, свободный человек, силой своего разума, своей воли играет и в своей личной жизни, и в общественных отношениях.

Но не устрашайтесь войн и военных слухов, как учит нас Священное Писание, сему надлежит быть (ср. Мк. 13:7). Мы с вами не стремимся приблизить время апокалипсиса, но мы не можем исключить это время из понимания того, что происходит сегодня с нами и со всей человеческой историей. Апокалипсис — это реальность, конец истории — это реальность. А что означает конец истории? Какая сила может все уничтожить? Только одна сила — сила зла. Потому что сила добра, исходящая от Бога, направлена на созидание, на жизнь, а сила зла — на разрушение Божиего мира. Вот почему все эти страхи — не результат некоего воспаленного сознания, но они связаны с апокалиптической перспективой развития человеческой истории.

Теперь вопрос: а можно ли отодвинуть эту перспективу или, напротив, приблизить? Ситуацию можно изменить в любую сторону — либо отодвинуть наступление всеобщего зла, которое и погубит человеческую цивилизацию, человеческий род, либо приблизить. Чем? Своим мировоззрением, своей практической деятельностью, своим политическим выбором и так далее. Вы можете спросить: «Ну, хорошо, а мы тут при чем? Вы говорите о каких-то слишком больших, масштабных проблемах, а мы, простые люди, где?» В самом центре! Потому что все зависит от нас, от нашего личного выбора, от нашей возможности противостоять нравственно негативным и опасным тенденциям, которые все больше и больше поглощают сознание нашей молодежи. Если молодежь споткнется на безнравственности, на потребительстве, на карьеризме, если следующее поколение все это включит в свою систему ценностей, тогда мы действительно сделаем очень значительный шаг в сторону конца истории.

Но ведь для того чтобы народ не делал это шага, существует Церковь. Нам дано это видение. Я сейчас не от ветра головы своей все это говорю, но на основании учения святых отцов и слова Божиего. Мы знаем, что может произойти с человеческим родом. Политики не знают, футурологи могут ошибаться, а Церковь точно знает. Все это открыто в слове Божием. Поэтому у нас с вами, у Церкви историческая задача — приостановить такое развитие личности, общества, если хотите, даже государства, которое могло бы приблизить людей к концу истории. Наша с вами брань, как говорит апостол, не против плоти и крови, но против мироправителей тьмы века сего, духов злобы поднебесной (см. Еф. 6:12), которая и устремляется к тому, чтобы весь человеческий род оказался в орбите влияния этой темной силы. Да не будет так!

— Ваше Святейшество, благословите. Иерей Илия Комягин, руководитель отдела по информационной и издательской деятельности Калужской епархии. В продолжение предыдущего вопроса хотел бы задать следующий. Сегодня многие СМИ используют искусственный интеллект для написания текстов, для подготовки материалов к выпуску — без участия человека. Как Вы считаете, насколько допустимо для церковных СМИ использование данных технологий? Стоит ли участвовать в этой гонке, «быть в тренде» или все-таки лучше остаться в рамках традиции? Спасибо.

— Наверное, я не обладаю соответствующей квалификацией, чтобы дать Вам исчерпывающий ответ, и не владею в достаточной полноте информацией о том, что происходит в плане внедрения искусственного интеллекта в ту сферу, о которой Вы сказали. Поэтому могу только сделать какой-то комментарий в общих словах.

Искусственный интеллект — это творение человека. А значит, можно гипотетически представить, как это делают фантасты, что искусственный интеллект выйдет из-под всякого человеческого контроля, но, думаю, в ближайшей перспективе это невозможно. И вот пока такого страшного, с точки зрения развития человеческой цивилизации, события не произошло, мы должны внимательно отслеживать последствия внедрения искусственного интеллекта. Мы — это все общество, народ, вообще весь род человеческий. Там, где искусственный интеллект помогает, почему бы его не использовать? В конце концов, абсолютное большинство научных достижений, которые казались фантастическими в XIX и даже в первой половине XX века, сегодня работают на благо человека. Правда, некоторые из них используются и для создания страшных видов вооружения, но это всегда так, все достижения имеют свои плюсы и минусы.

Другими словами, мы не избежим развития возможностей искусственного интеллекта, но параллельно с этим мы должны разрабатывать соответствующую философию, правила взаимодействия человека с искусственным интеллектом. А если развитие искусственного интеллекта будет опережать создание систем управления этим интеллектом, то и самые страшные фантастические картины, которые сегодня рисуют некоторые авторы в своих произведениях, могут стать реальностью. Ведь если искусственный интеллект выходит из-под контроля человека, он начинает жить своей жизнью. А кому это надо? Тому самому, кто стремится не к тому, чтобы человечество совершенствовалось в добре, но чтобы человечество стало его добычей и погибло. Да не будет так! Но для этого мы все должны быть вооружены. Если человек знает, он уже вооружен. Так что помогай нам всем Бог сохранять такое знание и быть на страже, чтобы никакие силы не помрачили образ Божий в человеке как величайшем Божественном создании.

— Ваше Святейшество, благословите! Священник Павел Островский, Одинцовская и Красногорская епархия Московской митрополии. Занимаясь миссией в Интернете, я понимаю, что люди, живя в онлайне, глубоко одиноки; понимаю, что их нужно их выводить в оффлайн и вообще православная жизнь возможна только в реальной жизни. Пытаемся вывести людей в реальную жизнь, чтобы они любили реальное общение, и сталкиваемся с такой проблемой, что далеко не во всех приходах проводятся совместные с духовенством разборы Священного Писания или даже просто чаепития. Вследствие этого людям рекомендуют, чтобы они хотя бы просто собирались вместе, может быть, у кого-то дома, вместе читали Священное Писание, но именно в реальной жизни, не делали это через телефоны, через мессенджеры и так далее. А это в свою очередь — вот здесь и вопрос — наталкивается на обвинения в том, что это чуть ли не протестантизм и модернизм, мол, как же так, без духовенства — хотя далеко не везде есть такая возможность. Да и в принципе, как Вы относитесь к тому, что миссионеров, которые сегодня ведут деятельность через Интернет, обвиняют в модернизме? Спасибо большое!

— Скажу так: когда люди собираются во имя Божие, когда они собираются с добрыми целями, это хорошо. Если у пастырей есть время и возможность быть вместе с ними — это совсем хорошо. Но если у пастыря нет такой возможности, значит, этим должен заниматься кто-то из прихода. Тот, кому доверяет настоятель, у кого есть соответствующие знания, квалификация, — чтобы в такое собрание не проникли люди, которые бы будоражили верующих, предлагали им какие-то идеи, не соответствующие церковному учению, и чтобы это собрание не стало местом развития, как случалось в древности, ересей и расколов. Кстати, если вернуться к истории Церкви I и начала II века, когда стали развиваться ереси и расколы. Почему было сказано, что там, где епископ, там и Церковь, и без епископа нет Церкви? Да потому что была угроза того, что все эти гностики и прочие спекулировавшие на христианской идее захватят пространство всей Церкви. А значит, должны быть блюстители, по-гречески епископы, то есть лица, уполномоченные Церковью и ответственные за сохранение единства Церкви, за проповедь, за просвещение и за совершение Евхаристии, для того чтобы любой человек с улицы не мог совершить Евхаристию. Именно это и было главной задачей епископата — продолжать дело апостолов, совершать Евхаристию, председательствовать в евхаристическом собрании, нести ответственность за слово и дело, которое осуществляется в данной общине. Все то же самое и сейчас, никто не освобождал наших архиереев от этого. Другой разговор, что масштабы стали совсем другими, но это опять-таки предполагает, что, несмотря на большую занятость и масштаб своей деятельности, наши владыки не должны забывать и о приходской реальности и принимать по максимуму участие в жизни наших приходов — и через богослужения, и через участие в различных приходских мероприятиях, в том числе собраниях, которые происходят в рамках того или иного прихода.

— Благословите, Ваше Святейшество, протоиерей Николай Шкондин, руководитель информационного отдела Луганской епархии. На фестивале и здесь, на этой встрече, присутствуют клирики и миряне из новых регионов Российской Федерации. Это большая честь для всех нас. Ни для кого не секрет, что сегодня богослужебная и бытовая жизнь на наших приходах затруднена войной и ее последствиями. Как Вы считаете, как может сегодня Церковь реально уврачевать это и помочь преодолеть все эти проблемы?

— Проблем много, и если бы Вы конкретизировали, о каких проблемах идет речь, мне было бы проще ответить.

— Сегодня множество приходов на нашей территории просто не имеют возможности совершать богослужения. У некоторых священников, стоящих в алтаре, нет крыши над головой; у многих приходов совершенно разрушены храмы. Иногда даже связь одного батюшки с другим, прихожан со своим настоятелем невозможна, потому что либо нет электричества, либо не работает Интернет. Церковь сегодня, да и во все времена, должна помогать человеку в его жизни. А как мы можем сегодня помочь?

— Очень многоплановый вопрос, но я попытаюсь как-то все сконцентрировать. Церковь призвана быть не только местом собрания людей вокруг своего епископа или священника для совершения Евхаристии и иных богослужений. Если церковная жизнь этим ограничивается, значит, церковная жизнь плохо развита. Мне трудно судить о том, что происходит в том месте, откуда Вы приехали, но сейчас ваши регионы входят в состав Русской Православной Церкви, и у нас нет никаких преград к тому, чтобы развивать всестороннее взаимодействие. Вы знаете, что я направляю различные миссии в те места, откуда родом Вы и те, кто находится сейчас в таком непростом положении. Мы будем и дальше оказывать всемерную поддержку, и Вы, наверное, знаете, что это поддержка не только словами, но и материальными средствами. Мы делаем это сознательно, потому что понимаем, что братья и сестры наши очень сильно пострадали. А если есть какие-то конкретные пожелания, предложения, то мы готовы их изучать и выполнять — конечно, в меру наших возможностей. Поэтому я приветствую взаимодействие епархий и приходов региона, из которого Вы приехали, с нашими церковными учреждениями в Москве. Когда возникает какая-то необходимость, потребность, пожалуйста, обращайтесь. Может быть, не всё мы сможем сделать или не всё сможем сделать сразу, но есть очень сильная добрая воля к тому, чтобы помогать, чтобы церковная жизнь на этой многострадальной земле была исцелена от последствий вооруженного конфликта и чтобы уровень приходской жизни, многообразие приходских служений соответствовали тому уровню, который достигнут в городе Москве и вообще в Российской Федерации. Помогай вам Господь, а мы с вами.

Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси

(22)